Цветок и камень

Величковская Тамара Антоновна

«Бывают дни… печаль нахлынет…»

Бывают дни… печаль нахлынет Водой соленою морской, Затопит горечью полынной, Зальет внезапною тоской. И то, что сердце позабыло, Во что боялось заглянуть, Качается, всплывает илом, Как потревоженная муть. И бьются, бьются с новой болью, Меж мертвых крабов и стеблей, Изъеденные горькой солью, Обломки гордых кораблей. 1948

«Бывают дни… проснусь с зарею…»

Бывают

дни… проснусь с зарею, От счастья глубоко вздохну, Окно немного приоткрою, А сердце настежь распахну Для всех цветов, для всех созвучий, Для ближних зорь, для дальних гор, Для певчих птиц, не певших лучше Еще ни разу до сих пор. Вчера все виделось иначе, Скрывались дали в облаках, А нынче солнце словно мячик В ребячьих розовых руках.

Закат

Вечерами вниз, на водопой Сходят овцы по крутому скату Над овечьей серою толпой Золотое таинство заката… Каждый вечер солнце на покой Провожает облачная свита, В это время небо над рекой Радужными лентами обвито, Рдеют ленты розовой каймой, Многоцветным золотом пылают… Стадо блеет и спешит домой, Две овчарки, забегая, лают. Не поднимет пастушок лица, Не посмотрит на закат в долинах — И уносит за овцой овца Отблеск неба на покорных спинах, 1955

Закатный час

Ну конечно, я всех богаче: В этот час для одной меня Над кустами соседней дачи Разгорелась снопы огня, Вознеслись золотые горы, Из огней потекла река, А края голубой амфоры Превращаются в мотылька И меняются… Ангел некий Простирает на юг крыло, Бирюзовыми стали реки И прозрачными, как стекло… Но никто и не взглянет даже На сияющий склон небес И никто потом не расскажет О чудесной смене чудес. И одна я, как зритель в ложе, В этот самый прекрасный час Приходи, ты увидишь тоже, Как цветут небеса для нас. 1970

Лилии

В автокаре ветром их трепало, Поникали листья на ходу. Разве я такими их срывала В утреннем блистающем саду Эти стебли с их хрустальным хрустом, Мокрые от влаги росяной, В цветнике стоглазом и стоустом, До краев наполненном весной. Шло от лилий белое сиянье, От зари светились до зари, Не знавали лучших одеяний Гордые библейские цари… А теперь, в нагретом автокаре Цвет лилейный наклонился вниз. Отдает бензинным перегаром Белизна нерукотворных риз. 1959

«Все лето ненастье длилось…»

Все лето ненастье длилось И солнце играло в прятки, Но все же цветы толпились На

мокрых холодных грядках. Никак не могло открыться Бездонное небо в звездах, Но, все-таки, пели птицы, И, все-таки, вили гнезда. А капля камень долбила И он становился чашей… И все же сердце любило В ненастное время наше. 1956

Дождь

Папироса от сырости гаснет, Пресыщается влагой земля, Но еще зеленей и прекрасней Под дождем молодые поля. Полевые дорожки размякли, Словно пьяная никнет трава. Под веселые частые капли Подставляет ладони листва, А тюльпанов глубокие чаши, Как сосуды с небесной водой! Вешний дождь припеваючи пляшет, Разлетаются брызги звездой. Посмотри сколько радости в этом, На серебряный дождь погляди! Все окрашено радостным светом, Если плещется радость в груди.

В городском саду

Бьет колокол… Шум стихает Пустеет парк торопливо, И вдруг тишина такая, Что слышно как плачет ива. И вот распускает вечер Сиреневый полог в небе, Спокойно к нему навстречу Тогда выплывает лебедь… Весенний ветер свежеет, Дрожит листва сикомора, А лебедь, сгибая шею, Как горло узкой амфоры, Рождает этим движеньем, Самым красивым в мире, Собой и своим отраженьем, Очертанье плывущей лиры.

«В городском улыбчивом саду…»

В городском улыбчивом саду Стук мяча и топот детских ножек. Вдоль газона медленно иду, А газон как изумрудный ежик. Под ногами тени, легкий хруст, Солнечные зайчики мелькают. И жасминовый цветущий куст Запахом, как словом, окликает. Крепкая садовничья рука Поднимает от земли лопату. Детский смех и кашель старика В тишине июньского заката. Сколько было всяческих сует И ночей бессонных и тревоги Но опять — жасминовый расцвет И сияние в конце дороги. Словно детский позабытый сон — Зелень, розы, небо голубое… Пахнет свежестриженный газон Огурцами и морским прибоем.

Земля

Под музыку взволнованного ветра И шепот придорожных тополей, Грядет богиня — щедрая Деметра По волнам дозревающих полей. Склоняется и трогает руками Тяжелые колосья и плоды И буйно зарастают васильками Ее сандалий легкие следы. И каждый лист богиня наделяет Живительною каплей серебра И всех живых она благословляет Благословеньем силы и добра. И где пройдет, глядишь — плоды дозрели И золотиться начали поля. Ее зовут и Рея и Кибела, Ее зовут и Мать Сыра-Земля. 1964