Цветок и камень

Иванова Александра Анатольевна

Мы стояли в коридоре. Тут было темно, как в каком-то фильме ужасов. Разглядев на моем лице недоумение, Крис недовольно пояснил.

— Наш распорядитель захотел тебя узнать. Он стар, слеп и немощен, но яркого света не любит. Говорит, что чувствует его, и он ему не нравится — Кристофер говорил это, как гид на экскурсии по городу.

Я сглотнула комок в горле и кивнула. У меня не было желания начинать расспросы, мне лишь хотелось поскорее с этим всем разобраться и поехать домой.

Крис вышел в коридор первый, протянув руку вправо, он нажал

на какой-то рычажок. Раздался негромкий скрип. В коридоре появился свет. Он был тусклым как в тоннеле метро. Под ногами был потрескавшийся паркет, а над головой какие-то провода. Потолка над ними и не разглядеть. Этот коридор упирался в дверь. В довольно высокую железную дверь с кодовым замком. Она была старой, возникла ассоциация с люками в подводных лодках. Мой спутник молниеносно набрал шифр. Я не успела разглядеть ни одной цифры. Дверь отъехала в сторону.

Мы с Крисом стояли на пороге огромнейшей комнаты. Она была почти пустая и такая же тусклая. Правда потолки очень высокие, я бы сказала этажа в два-три. В самом конце стояла кровать, а в стороне от нее в глубоком плетеном кресле-качалке сидел старик.

От его вида стало не по себе. Он не был страшным, скорее просто каким-то неправильным. Будто галлюцинация. Ноги покоились под старым пледом. Ссутуленные плечи незнакомца, располагались так близко друг к другу, что я сначала решила, что они соприкасаются. Его глаза были как у куклы-вуду. Я даже не сразу поняла, что они не зашиты. То, что я приняла за нитки, оказалось длинными ресницами, наверное, уже навеки прилипшими к щекам. Старичок улыбнулся, когда мы подошли ближе. Думаю, мы громко шагали, потому, что старик слеп, становилось заметно при первом взгляде.

Глаза Криса наполнились какой-то неестественной теплотой.

— Кристофер, вот и ты — голос старика был хриплым и очень довольным — Я и не надеялся, что ты пожелаешь показать мне свою подопечную — он слегка прокашлялся и расплылся в улыбке.

Ну, вот опять это слово. Подопечная. Слух режет.

— Здравствуйте Шарль.

При звуке своего имени старичок повернул свою голову ко мне, и я пробормотала слова приветствия. Не знаю почему, но вид этого человека нагонял на меня чувство, неведомое до этого. Дикая смесь страха, заботы и замешательства.

— А вы я полагаю Гардения?

— Да — тихо ответила я.

— Кристофер, вы удивительный молодой человек. Обладаете огромным количеством возможностей и в помощники получили телекинетика.

Разговор совсем не походил на запланированную и продуманную беседу. Я не знала, ни зачем меня привели, ни цель старика.

— Гардения вы в замешательстве, не так ли?

— Что?

Он что прочитал мои мысли? Мне вполне хватало своего вездесущего брата, а древний старик читающий мысли и сидящий уже бог знает сколько времени под землей вообще не вызывал у меня радости.

— Я пригласил вас двоих сюда, чтобы от меня вы первыми услышали распоряжения.

Крис напрягся и на щеках у него заходили мышцы. Зато теперь я хотя бы знала, что Шарль

мысли не читает. Иначе он бы должен был, я предполагаю, отреагировать на выражение «древний старик».

— Вчера после твоего ухода Кристофер совещание не закончилось. Командиры, черт бы их побрал, решили, что Гардения опасна, если будет долго находиться поодаль от тебя — судя по голосу, он был возмущен искренне.

— Я предполагал — тихо и сурово ответил Кристофер — Даже подготовился.

Я не совсем поняла смысл фразы. Старик говорил довольно громко, но невнятно, однако из дальнейшего его долгого рассказа было понятно одно. Я переезжаю

Вчерашний совет распорядителей решил, что отныне, помимо моего нахождения в выездной группе, я буду жить у Кристофера Стоуна. Мне позволено будет использовать свои способности, только и только на заданиях по особому распоряжению моего хозяина. Я редкий случай того как активные способности оказались в подчинение и теперь нужно пользоваться сложившейся ситуацией на всю чертову катушку.

От эмоций захлестнувших меня в тот момент мне хотелось кричать и громить все вокруг. Однако я стояла на месте, будто мои ноги приросли к земле. Я сжала челюсть и напряглась всем туловищем.

Вот и все. У меня отобрали мое место в обществе, мои поступки, а теперь увозили от брата. По родителям я и не собиралась скучать, но вот Никки оставался на попечении двух холодных самовлюбленных эгоистов.

Помимо всего прочего, я буду принимать активное участие в заданиях выездной группы. Поэтому Кристофер обязан обучить меня обращению с оружием и самообороне. В общем, научить меня всем человеческим способам защиты и нападения, без применения моих активных сил.

Когда старичок умолк повисла давящая тишина. Первым, опомнился Кристофер, поблагодарил Шарля и направился к выходу. Я, шаркая ногами, поплелась за ним и когда мы снова оказались в коридоре, мой хозяин схватил меня под руку и потащил в лифт.

— Да какого хрена ты делаешь?

Я была в ярости и пыталась высвободить руку. Он молчал и как только створки лифта захлопнулись, нажал еще какую-то кнопку.

— Куда мы едем?

— В зал тренировок. С выбором одежды ты угадала.

Его голос сквозил холодом и гневом. Казалось, его глаза налились раскаленной сталью, и она вот-вот опасным потоком выльется на меня. Я почти физически ощущала как он зол. Но телепатически этого не чувствовала. Было странно, почему?

У моего отца когда-то была «шестерка», его звали Симо Кларенс, имя финское, а вот фамилия вполне обычная. Симо достался отцу в «шестерки» также как и я, на своем отборе. Отец заставлял делать его все: работу по дому, помощь с бумагами в офисе. В общем, загонял его до потери пульса. Не удивительно, что после одной из таких бессонных недель адской работы, Симо уснул за рулем своей машины и слетел в Мичиган. Но суть не в его трагической смерти, суть в том, что Симо всегда знал, что чувствует мой отец и о чем думает. Но у меня и Кристофера было не так.