Цветок камалейника
Шрифт:
— С каких это пор ты нами командуешь?! — опомнился Джай.
— С тех самых, как вы меня украли, — с готовностью сообщила нахалка. — Это Иггрово возмездие за ваше злодеяние!
— Ты клевещешь на Темного, он не настолько жесток!
— Тьфу на вас, — устало сказал Брент, отпихивая кошака и поднимаясь. — Пойду птицу какую-нибудь для супа поймаю, что ли…
На сытый желудок думалось легче и веселее. Парни и девушка быстро сошлись на мнении, что вначале надо все-таки попытаться найти Привратницу, ибо без Брента это будет, как
Брент был настроен куда менее оптимистично, особенно насчет последнего пункта, но возражать не пытался. Пусть лучше будет идиотский план, чем вообще никакого.
Довольные собой парни отправились к ручью ополоснуться и наполнить фляги, а по возвращении их глазам открылось душераздирающее зрелище: Радда упоенно расчесывала Бренту волосы, не особо заморачиваясь, легко идет гребень или нет. Жрец так же старательно изображал, будто понятия не имеет, что творится за его спиной. Особенно потешно это выглядело, когда девушка дергала посильнее, заставляя Брента втягивать голову в плечи и шипеть от боли.
Парни переглянулись и заржали. Жрец, и без того не слишком радостный, насупился еще сильнее. Увлекшаяся девушка ничего не заметила.
— Тебе просто хвост сделать или косу заплести?
— А разве там что-то осталось? — хмуро осведомился Брент.
— Осталось, смотри, какой ты пушистый! — Радда собрала волосы в пук и сунула Бренту через плечо.
— Пуши-и-истый, — задумчиво повторил Джай, смакуя слово.
— Лапочка, — тоненьким голоском поддержал его горец, жеманно трепыхнув жрецу ресницами.
— Ну все, хватит! — Брент сердито тряхнул головой и поднялся, игнорируя возмущенный вопль Радды, предвкушавшей еще полчаса забавы.
— Хэй, а где ты гребень взяла? — присмотревшись, насторожился ЭрТар.
— Из сумки с едой, а что?
— Вообще-то я им кошака вычесываю.
Брент и Тишш одарили девушку одинаково неласковыми взглядами. Радда смущенно хихикнула и поскорее сунула гребень обратно в сумку.
Косу жрец заплел сам, абы как, оскорбив в лучших чувствах не только девушку, но и горца. По его словам, именно так выглядело самое гнусное надругательство над трупом врага.
— Дай кинжал, — надоело слушать их скулеж Бренту. Прежде чем спутники успели что-то понять, жрец одним движением отчикнул косу под корень и вручил остолбеневшей девушке: — Теперь делай с ней что хочешь. Можешь с этим поделиться…
Радда брезгливо сунула ее ЭрТару целиком, но охотник обзаводиться запасной косой тоже не пожелал и, трескуче выругавшись по-горски, зашвырнул ее подальше в кусты.
Идти по обычному дикоцветью было не в пример легче и приятнее, чем по приграничному. Даже Джай взирал на него с новоприобретенным умилением. Жрец, как обычно, шел впереди, за ним Радда, чем-то полюбившаяся трусившему рядом кошаку, а болтающие между собой парни поотстали на несколько шагов.
— Хэй, она на него смотрит! — толкнув Джая в бок, с усмешкой наябедничал ЭрТар.
— Кто? — думавший
— Слюшай, дарагой! — возмутился недогадливостью друга горец. — Если ты на меня так сматрэт’, я в твой наглый глаз кулак дать!
— А! — дошло наконец до Джая. — Точно! Вот дурная девка…
— Э-э-э-э, не скажи… — многозначительно прищелкнул языком ЭрТар.
— Почему?
— Он тоже на нее смотрит. Кыш’, кыш’, гадкый мух! — Горец тряхнул головой, сбрасывая севшую на макушку бабочку.
Обиженный «мух» полетел вперед, обогнав Брента.
— Уже летают, — задумчиво прошептал жрец. — Как я когда-то мечтал их увидеть…
— А что в ней такого особенного? — не поняла Радда.
Жрец грустно усмехнулся. Бабочка вернулась и села ему на плечо, позволив накрыть себя горстью.
— Смотри. — Брент медленно раскрыл ладонь, на которой озадаченно шевелил мохнатыми усиками… цветок. Четыре одинаковых лепестка пронзительно-синего цвета, серебряная кайма, белые прожилки, завитые усы тычинок, лиловый воротничок из чашелистиков и короткий, с ноготь, обрывок стебелька.
Девушка завороженно потянулась к нему пальцем, но дотронуться не успела: цветок неожиданно трепыхнул лепестками и зигзагообразно взвился вверх, оставив на ладони два черных прочерка пыльцы.
— Что это было? — почему-то шепотом спросила Радда.
— Камалек. Цветок камалейника.
— Но он же… летает!
— Ну да. Иначе как бы он добрался до камалеи? Ведь их зачастую разделяет не только расстояние, но и высота — одна лоза стелется по земле, вторая может обвить дуб до самой макушки. — Брент проводил цветок взглядом, пока тот не затерялся в листве. — Так и мы… ищем, ищем… а найдем ли? В летописи сказано, что на одной камалее распускается несколько сот бутонов, в то время как камальки с окрестных лоз слетаются к ней десятками тысяч, а еще мириады гибнут по дороге.
— Найдем, — уверенно возразила Радда. — Будет тебе твоя камалея! — И ехидно добавила: — Накормит, напоит и спать уложит, всем остальным жрецам на зависть.
Брент покачал головой:
— Не издевайся. Она меня не выберет.
— Почему? Я бы выбрала, — неловко пошутила девушка.
— Во-первых, к совершеннолетию Привратницы я буду в полтора раза старше ее. — Жрец мрачно подумал, что его и сейчас-то вряд ли можно счесть завидным женихом.
— Ну некоторых женщин это только привлекает.
— Во-вторых, я «шип».
— И что?
— Убийца, — пояснил Брент, останавливаясь, чтобы подтянуть шнуровку на сапоге. Тишш сел рядом и начал старательно умываться. — На мне слишком много крови, Радда.
— Но ты же делал это ради нее! — возмутилась девушка.
— И что с того? Нож не станет чище от того, в чьей руке он зажат — врага или защитника. Да, лозе не обойтись без шипов, но кто их любит?
— Дура она, твоя Привратница! — искренне сказала Радда. — Тут народ из сил выбивается, шкуру ее спасая, а ей цветочки подавай — чистенькие, смазливенькие! Попрыгала бы по лаве, поспала на земле…