Цветок мака

Вонсович Бронислава Антоновна

— Я подумаю, — сказал Шуграт.

И это все, чего нам удалось от него добиться. Впрочем, его согласие или несогласие ни на что не влияло, он прекрасно понимал, что сестру ему никто уже не вернет, и просто пытался сохранить лицо. Гренет был на удивление спокоен, но не думаю, чтобы он так легко отказался от девушки, которой добивался несколько лет. Нужно будет еще усилить ее охрану, и лучше всего — мной. Но дед так неуступчив в этом вопросе и считает, что наследные принцы охранниками подрабатывать не должны…

Этот нескончаемый «свободный» день все длился и длился. Я метался по комнате, уже

и не пытаясь собрать все мысли в какую-то систему, а просто думая про Асиль. Я как будто долбился в какую-то преграду, не пускавшую меня к моей любимой, и в один прекрасный момент она взяла и рассыпалась тысячью крошечных радужных осколков, и я понял, куда мне надо идти. Это было так неожиданно, что я застыл на месте, не в силах поверить, что это случилось, что еще немного, и я смогу ее увидеть и сказать все, что рвалось из глубины моей души. Но ничего не изменилось, и тогда я бросился в телепортационную. Точное расстояние я не знал, возможно, это придет с опытом, а возможно — нет, я мог только определить направление и близко или далеко она от меня. Пока она была далеко.

Несколько телепортационных переходов, и вот уже я мчусь в своей второй ипостаси, жадно хватая воздух, который пахнет ею. Я чувствую, она совсем уже близко, скоро я смогу увидеть ее, а, возможно, и не только увидеть. Охранники при моем появлении ничуть не удивились, только спросили, будить ли начальника, но я лишь головой помотал. К чему мне сейчас какой-то мужик, пусть он и выполняет свою работу на отлично, если меня ждала она? А она ждала, я знал, я чувствовал, что она не спит. Я нырнул к ней в палатку — вот оно, счастье! Сидит и на меня смотрит…

То, что она чего-то боится, я понял сразу, но вот то, что она боится меня, оказалось настоящим ударом. Она ничего не забыла и не приняла случившегося.

— Асиль, прости меня. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

— Дать мне свободу, — ответила она.

— Но я у тебя ее и не отнимал, — обескураженно сказал я.

— Я чувствую себя здесь как в клетке, — горячо заговорила она. — Я не вольна даже идти туда и с тем, с кем хочу.

Нехорошие подозрения высунули черные змеиные головы и зашипели. С кем это моя Асиль собралась куда-то идти? А дед еще и говорил, что я здесь не нужен. Неужели Гренет сюда добрался, и она хотела с ним уйти?

— Гренет был здесь? — вырвалось у меня.

— Гренет? — в ее голосе послышался испуг. — Почему ты так решил?

— Он же был твоим женихом, — проворчал я, несколько успокаиваясь. — А с кем и куда тогда ты пойти хотела?

— Мне же экзамен сдать нужно, а там практическая часть — либо в помещении защищенном, либо подальше от людей. А твои охранники меня не пустили.

— И правильно сделали, — мрачно сказал я. Она оскорбленно вскинулась таким удивительно красивым жестом, и я торопливо продолжил. — Тебя оба твоих брата ищут, и совсем не для того, чтобы сказать, как рады твоему поступку.

— И охрана из-за этого? — недоверчиво спросила она. — А не для того, чтобы я никуда не сбежала?

— Из-за этого, — подтвердил я. — А ты все так же хочешь от меня убежать?

Я не думал, что мне будет настолько больно от такого ее отношения, от ее желания отстраниться от меня, уйти, от ее явного страха передо мной, который

мешал мне сделать то, о чем я так давно мечтал — обнять ее, прижаться, зарыться носом в ее волосы…

— Не знаю, — неожиданно ответила она. — Теперь — не знаю.

Глава 27

Асиль

Эвальд ко мне даже не прикасался, но мысли все равно путались, становились тягучими и неповоротливыми, сбивалось дыхание, желания становились все более противоречивыми, вязкая слюна наполняла рот, я ее нервно сглатывала и уже не могла ни о чем думать. В борьбе между разумом и чувствами первый в присутствии гармского принца безнадежно проигрывал вторым, я чувствовала себя совсем слабой, беззащитной, замерзшей, нуждающейся в том, чтобы прижаться к кому-то уверенному и согреться. Но и одновременно я этого не хотела, в те минуты, когда разум пытался выбраться из нахлынувших на меня чувств, я стремилась оказаться как можно дальше отсюда. Все это раздирало меня на части, я не понимала, как это возможно — одновременно хотеть быть рядом и далеко от Эвальда, который сидел около меня и смотрел умоляющими глазами, не пытаясь даже дотронуться. Наверно, попробуй он это сделать, жалкие крохи разума, которые еще оставались, покинули бы меня окончательно, но если бы он этим воспользовался, простить бы его я уже никогда не смогла. И он это понимал. Напряжение росло. Сам воздух между нами, казалось, был наэлектризован и только и ждал возможности пролиться бурной грозой с громом и молниями.

— Ой, — раздалось звонкое восклицание.

Оно подействовало на меня как холодный душ, я сразу пришла в себя и испуганно посмотрела в сторону соседок по палатке. Они обе не спали, «ой» раздалось со стороны Эрики, а вот ее подруга и, возможно, будущая родственница, явно потеряла дар речи и только хлопала глазами, довольно глупо, надо признать.

Эвальд повернулся к ним движением настолько быстрым, что для меня оно даже выглядело смазанным, но меня поразило совсем не это, а то, что поза его показывала стремление защитить меня от неведомой угрозы. Правда, когда он увидел девушек, напряжение из его движений тут же ушло, и он лениво прошептал:

— Эрика, Софи, доброй ночи. Вы почему не спите? В это время вы уже десятый сон должны видеть.

Софи торопливо пробормотала слова приветствия, тут же закрыла глаза и сделала вид, что она лично десятый сон уже отсмотрела и перешла к одиннадцатому, а вот Эрика… Бывшая невеста Эвальда зажгла небольшой магический огонек и теперь с огромным интересом переводила взгляд с меня на своего бывшего жениха. Выводы она сделала вполне определенные.

— Значит, это ее охрана? — радостно уточнила она.

Пожалуй, на ее месте я бы тоже обрадовалась. Узнать, что пара гармскому принцу — совсем и не ты, что может быть лучше?

— А чья же еще? — удивленно спросил Эвальд.

— Вся группа уверена, что моя, — ответила Эрика. — Как они мне надоели со своими шуточками. Ну ничего, завтра придет мое время шутить.

Но к такому повороту уже я совсем не была готова.

— Только не надо рассказывать никому, — всполошилась я. — Я не хочу, чтобы обо мне говорили.

— Все равно будут, — заметил Эвальд. — Никуда от этого не деться. Ведь ты — моя невеста.