Цветок на ветру
Шрифт:
— Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь? — попросил он.
— Знаете что, Андрей Валерьевич, все-таки я поставлю чай. И еще — скажите, пожалуйста, вы сегодня обедали?
— Не знаю. Я плохо помню, что сегодня было. Помню, что везде искал твою мать.
— И для этого даже поехали на дачу?
Он кивнул.
— Неужели надеялись застать там Диану Дмитриевну, копающую грядки? — с сарказмом заметила Зоя, открывая холодильник. — Уверяю вас, что даже летом нам крайне трудно уговорить маму поехать на дачу,
— Но где же она?
— Думаю, что найдется. А в таком состоянии, в котором вы находитесь сейчас, вы вряд ли бы с ней договорились. Так что все к лучшему. Сейчас я разогрею вам котлеты с картошкой, и вы поедите, прежде чем мы продолжим наш разговор. Извините, но я не могу разговаривать с человеком, который с трудом фокусирует на мне взгляд. А вы пока идите в ванную и приведите себя в порядок. Причешитесь и постарайтесь навести тот самый лоск, на который были так падки ваши дамы. А то дедушку перепугаете, если он зайдет на кухню и увидит вас в таком состоянии.
— Зоя, вы мне как дочь, — Андрей Валерьевич встал и, царапнув Зою щетиной во время поцелуя, удалился в ванную.
Зоя занялась приготовлением ужина, чертыхаясь про себя. А ведь вечер так хорошо начинался. И надо же было явиться этому Казанове. И что только в нем женщины находят? Обычная размазня с красивой физиономией, когда не пьяный, конечно.
— Мама, бабушка нашлась, — в кухню вбежала Катя.
— Тихо! — прижала палец к губам Зоя. — Не говори об этом дедушке. Ему еще надо ее немного поискать. Ладно?
Катя улыбнулась и умчалась в комнату.
— Привет, — тихо сказала Зоя, закрывая за собой дверь.
— Ты совсем мне не звонишь. Наверно, забыла, что у тебя есть мать? — обиженно начала Диана Дмитриевна.
Зоя улыбнулась — мама была в своем репертуаре.
— Нет, мамуль. Такое не забывается. К тому же сейчас я занимаюсь одним очень интересным делом, касающимся тебя.
— Это чем же? — подозрительно спросила Диана Дмитриевна.
— Я привожу в порядок твоего возлюбленного или бывшего возлюбленного.
— Андрей заявился к вам?
— Именно, мамочка, и он по-прежнему уверяет меня в своей любви к тебе. Правда выглядит при этом не таким джентльменом, как ты любишь.
— Он пьян?
— Это мягко сказано, — засмеялась Зоя. — По-моему, он пьян уже давно. А сегодня не более чем вчера или третьего дня. Если я не ошибаюсь, это называется запой.
— Вот черт! — выругалась Диана Дмитриевна, что обычно редко себе позволяла. — Зачем ты его пустила? Я вот увидела его в окно и дверь не открыла. Притворяюсь, что меня дома нет.
— Молодец! — воскликнула Зоя. — Поэтому он съездил на дачку и приехал к нам.
— Он был на даче! Он сумасшедший.
— Ты предлагаешь, чтобы он сидел у меня под дверью? Как это было у тебя на той неделе? Я так не могу.
— А что ты будешь с ним делать?
— Для начала накормлю ужином. Потом попробую убедить бросить пить.
— Зоя, я много раз это пробовала. Поверь мне, это бесполезно.
— Ну, я еще не пробовала, — возразила Зоя. — А потом, ты знаешь, мне его как-то жалко. От него все отказались.
— Конечно, он себя так ведет.
— Мам, давай я тебе перезвоню, — Зоя услышала шаги в коридоре.
— Постарайся от него отделаться и убедить его оставить тебя в покое.
Зоя бросила трубку на рычаг. Кажется, она разозлилась. Эти взрослые просто, как дети. Она вылетела в коридор, едва не сбив Андрея Валерьевича, который не так уж крепко держался на ногах, но уже был причесан.
— Это была она? — воскликнул он.
— Нет, моя подруга, — отмахнулась Зоя. — Пойдемте ужинать.
Наевшись котлет с картошкой и выпив несколько чашек крепкого чаю, Андрей Валерьевич изрядно протрезвел и опять начал свою песню об одиночестве.
— Значит так, Андрей Валерьевич, — серьезно заявила Зоя. — У вас есть последний шанс поправить свое положение. Сейчас вы отправляетесь домой, а завтра с утра едете в больницу и кодируетесь. После этого вы звоните мне и говорите об этом. А моя задача убедить маму сделать еще одну попытку. Но вы к ней без меня больше не ездите! Обещайте мне!
— Почему? — жалобно заныл он. — Я хотел сказать ей, что я не могу без нее.
— Вот и докажите это. Зашейтесь! Вспомните, что вы мужчина, в конце концов! Да что это такое! На вас стыдно смотреть. Вы же военный летчик! — распалялась Зоя, чувствуя, что эта его мягкотелость начинает ее раздражать.
— Все в прошлом, Зоя. Все в прошлом, — вздохнул он.
— Ничего, у вас есть еще и настоящее. Вы должны вернуть свою любовь, о которой я так наслышана и вашу дочь Марину. Она не вернется к вам, если вы будете пить. — внезапно Зоя поняла, что она так кричит, что наверно слышно в комнате. — А сейчас извините, но мне надо укладывать дочь спать. Вы можете пожелать ей спокойной ночи.
— Да, конечно, я пойду, — он с трудом поднялся. — Спасибо, Зоя. Ты лучше всех. Ты все понимаешь.
Зоя смягчилась.
— Я жду от вас звонка, чтобы попробовать поговорить с мамой.
— Может, ты поговоришь и с Мариной? — он смотрел на Зою с надеждой.
— Ну уж нет. Это должны сделать только вы. У меня от семьи Яковлевых одни проблемы.
— Ладно, — он неловко просунул руки в рукава куртки. — Я завтра пойду в больницу.
— А сегодня обязательно выспитесь, — сказала на прощанье Зоя и облегчением закрыла за ним дверь.