Цветок на ветру
Шрифт:
— Ты оставь эти замашки для своих подчиненных, — вскипел Руслан. — Я уже тебе сказал, что хочу видеть свою дочь. Когда ты приглашаешь меня в гости?
— Никогда! — разозлилась Зоя. — Если ты хочешь увидеть Катю, давай сделаем это на нейтральной территории.
— Хорошо, мы можем погулять, — согласился он. — Я буду ждать вас завтра у памятника Крылову в шесть часов.
— Я завтра не могу.
— Ты можешь привести ребенка и быть свободна.
— Нет, я не оставлю тебя одного. Она тебя не помнит.
— Тогда решай свои проблемы,
— Ладно, — сдалась Зоя.
— Вот и хорошо. И не вздумай меня надуть и увезти куда-нибудь ребенка. Отныне я собираюсь стать настоящим отцом.
Зоя бросила трубку на рычаг и почувствовала, что у нее дрожат коленки. Боже мой! Как же хорошо она оказывается жила все эти годы. И за что же ей такое наказание?! И ведь он действительно имеет право видеть Катю, и у нее нет никакой лазейки, чтобы ему отказать.
Как во сне она вошла в свою комнату, где Юра, развалившись на диване, лениво перебирал струны гитары.
— Что с тобой? — он усадил ее на диван. — Да ты вся дрожишь. Кто это звонил? Что-нибудь с магазином?
Зоя покачала головой и спрятала лицо у Юры на груди. Он ждал, перебирая ее длинные волосы.
— Да что случилось, скажи же мне?
Она выпрямилась и посмотрела в его глаза:
— Руслан хочет видеть свою дочь.
— Неужели в нем заговорил отцовский инстинкт? Сколько лет прошло с тех пор как вы расстались, и он не видел ее? Пять?
— Четыре, — машинально ответила Зоя.
— Хороший папаша. Девочка выросла, он даже алиментов не платил, насколько я знаю. Ты можешь послать его к черту.
— В том то и дело, что не могу. Он пригрозил мне, что будет решать вопросы через суд.
— Вот напугал! Пусть решает. Пока он что-нибудь добьется в нашем суде, Катя вырастет. Хотя на самом деле, — он посмотрел на Зою, — Ты, наверное, не имеешь права ему отказывать. Он все-таки родной отец, а Кате, как ты понимаешь, нужно мужское внимание.
— Да уж, от тебя она его не получает, — ехидно заметила Зоя. — Ты по-прежнему ее игнорируешь.
— Ну что я могу сделать? — он вскочил с дивана и стал ходить по комнате. — Знаешь, чем больше я живу здесь, тем больше убеждаюсь, что ты зря вышла за меня замуж.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не создан для семейной жизни. Да у нас ее и нет. Мы живем каждый своей жизнью и лишь иногда пересекаемся. Я иногда думаю, зачем я тебе нужен?
— Только этого не хватало! — запальчиво сказала Зоя. — Разбора полетов в наших отношениях. И что ты предлагаешь?
— Не сердись! — он сел перед ней на корточки. — Понимаешь, каждый из нас только не дает жить другому. Вот если бы меня не было, что бы ты сейчас делала?
— Не знаю.
— А я знаю. Я бы сейчас принял предложение рок-группы, о которой я тебе рассказывал. А так я боюсь, что ты это неправильно поймешь.
— Все
— Я не могу, потому что должен работать в этой дурацкой организации, чтобы у нас были деньги.
— Я сама хорошо зарабатываю, мне не нужны твои деньги.
— Вот именно, Зоенька. — он поцеловал ей руку. — В том-то и дело, что я тебе совершенно не нужен. Ты прекрасно все делаешь сама. У вас с Марьяной свой магазин, ты создаешь одежду, ты справляешься с ребенком и еще с тысячей дел. Зачем тебе я? Было гораздо лучше, когда мы с тобой просто встречались. Тогда ты, по крайней мере, находила для меня время, и мы не мешали друг другу делать то, что нам нравилось.
— Это абсурд! Ты предлагаешь снова встречаться? — в Зоиных глазах блеснули слезы.
— Ну вот, ты обиделась, а я всего лишь предложил рациональное решение нашей проблемы.
— Проблема у тебя, а не у меня.
— И у тебя тоже, просто ты боишься посмотреть правде в глаза. Ты же переживаешь из-за того, что у нас не складываются отношения с твоей дочерью. Сначала я думал, что когда буду жить с тобой, все изменится, и у меня появится этот отцовский инстинкт, или как там это называется. И здесь дело вовсе не в Кате, она прекрасный ребенок. Дело во мне, меня раздражают дети, их писк, крик, даже их лепетание и милые проделки, которыми ты восхищаешься. Я не люблю этих маленький созданий и ничего не могу с этим поделать. Думаю, что никогда не заведу своих собственных детей.
— Но это же так странно, — возмутилась Зоя. — Дети — это самое прекрасное, что только может быть. И мне жаль, что ты это не понимаешь. — наверное, впервые в жизни она поняла, что он прав, и ситуация не изменится. Она просто глупая оптимистка.
— Ну, я как-нибудь решу эту проблему для себя, а вот вас мне действительно жаль. Ты и твоя дочь заслуживаете лучшего. Поэтому, — он взял Зоину руку и заглянул в ее полные слез глаза, — Я не говорю, что нам надо расстаться, для меня расстаться с тобой, это все равно, что лишиться воздуха, мое чувство к тебе не изменилось, я просто хочу, чтобы ты подумала о том, стоит ли нам продолжать наше совместное существование. Возможно, если бы мы жили в разных домах, мы были бы счастливее.
Зоя молчала, стараясь не расплакаться. Зря, зря, снова все зря.
— О чем ты думаешь? — ласково спросил Юра.
— Думаю о том, что правильно я с самой первой нашей встречи считала тебя просто другом. Было бы лучше тебе им и оставаться, а не заводить глупые песни о любви.
— Но я на самом деле люблю тебя!
— Хватит! — крикнула Зоя. — Я не желаю больше об этом слышать. Я сыта вашей мужской любовью по горло. Лучше бы вы, мужчины, научились заботиться о женщинах, а не носится со своим эгоистическим чувством. Вы не умеете даже жертвовать своими интересами, вы продолжаете носиться со своими игрушками, как в детстве.