Цветок пустыни
Шрифт:
Лиз прокомментировала все это довольно сердито:
— На мой взгляд, ерунда какая-то. «Лиз», «Бет», в чем разница?
— Ну, что такое «Лиз», он не объяснял. Так ведь? — Бет обратилась за помощью к Роджеру. — Но «Бет», по его словам, предполагает трогательную в своей беззащитности женщину. Получается, что «Лиз» — это полная противоположность ей — особа, привыкшая полагаться только на себя, ну и, как бы это сказать, основательная, словом, «Лиз» — это все то, чем не являюсь я. Если вы и на самом деле так думаете, Роджер, я думаю, это может объяснить, почему вам кажется,
Лиз повернулась к Роджеру:
— Вы тоже считаете меня основательной?
Роджер спокойно встретил ее взгляд.
— Я этого не говорил, — заметил он. — Я бы мог подобрать и другие эпитеты, хотя весьма вероятно, что они понравятся вам не больше, чем этот. И если уж на то пошло, что в нем плохого? Существует масса самых различных мнений о королеве Елизавете Первой. Например, люди до сих пор спорят, была ли она излишне спесива или же просто олицетворяла верховную власть; была ли она самодержцем, коварной интриганкой или же куклой в чьих-то руках. Тут все зависит от точки зрения. Однако основательной она точно была. И есть еще нечто такое, что я всегда подозревал, — невозмутимо заключил Йейт. — Для своих лучших друзей она всегда была «Лиз», и ей это нравилось!
Обе девушки засмеялись: Бет несколько принужденно, а Лиз — с удивительным для нее самой удовольствием.
Когда смех затих, Бет заявила:
— Вы как хотите, а я по-прежнему отдаю предпочтение имени «Бет». Кроме того, Роджер, — продолжила она шаловливо, — не очень-то хорошо сравнивать Лиз с Елизаветой Первой.
— Почему же? Ей это должно льстить.
— Да нет же! — своими крохотными кулачками Бет несильно ударила Роджера по руке. — Королева Елизавета никогда не была замужем, ужасный вы человек! Да ведь вы только что предрекли Лиз безбрачие!
— Ни в коей мере, — сухо ответил Йейт. Вдруг Бет вскочила и потянула Роджера за руку:
— Идемте танцевать, мы с вами здесь лишние — сейчас на Лиз налетит Крис Соупер и похитит ее на следующий танец. Крис — ее завоевание, разве вы не знали этого? Он весь вечер увивается возле нее, а познакомились они только вчера. Так что, может быть, вы и правы, и Лиз знает, как получить то, что ей нужно. Я много лет знаю Криса, а он ни разу не вздохнул в моем присутствии!
Под чарующие ритмы мелодии из мюзикла «Моя прекрасная леди» Бет шагнула в объятия Роджера Йейта, и они закружились в танце, оставив Лиз в глубокой задумчивости, ведь, с одной стороны, Бет определенно выиграла партию, а с другой — на этот раз Роджер был на ее стороне. Говоря об имени «Элизабет», он оставил что-то недосказанным в присутствии Бет, и, возможно, она услышит объяснение, оставшись с ним наедине...
Лиз увидела его снова только после того, как, устав от шума, царившего в доме, выскочила на улицу и прошла туда, где три ступеньки, проделанные в насыпи, выводили на аллею, идущую от заднего фасада гостиницы. Здесь было темно и относительно тихо. Лиз присела на верхнюю ступеньку, чтобы выкурить сигарету, наслаждаясь покоем и прохладой. Но едва она сделала первую затяжку, как на аллее замерцал огонек второй
— Привет. Вы одна?
Лиз сидела поджав ноги и обхватив колени. Для того чтобы увидеть лицо Йейта, ей пришлось задрать голову.
— Да, — ответила она, — в доме тесно, и на крыше тоже полно народу. Я вам мешаю пройти?
Девушка отодвинулась, чтобы Роджер мог спуститься по ступенькам, но тот не пошевелился.
— Успею пройти, — беспечно сказал он. — То есть пройду, как только вы будете готовы. Как вам известно, я пришел довольно поздно и еще не танцевал с хозяйкой бала.
Лиз рассмеялась:
— Вы говорите так, будто мы с папой устроили официальный прием и обязали всех приглашенных соблюдать этикет XIX века. Но это всего лишь вечеринка для друзей, в противном случае я не смогла бы сбежать от общества и насладиться тишиной.
— Хорошо, если не хотите отдать должное этикету, предлагаю совершить прогулку к границам этого парка и обратно. Решайте!
Лиз колебалась. Ей хотелось потанцевать, но и возможность остаться с ним наедине казалась очень привлекательной. По безразличному тону Роджера трудно было судить о том, что предпочитает он сам.
Оттягивая время, чтобы сыграть наверняка, Лиз откинула голову и, поднявшись, прислушалась.
— Мне кажется, там только что начали танцевать румбу, — сказала она. — Вы не хотели бы...
Но тут Судьба сделала свой выбор за нее. Продолжая говорить, девушка неловко шагнула со ступеньки на неровную площадку, и ее щиколотку пронзила такая острая боль, что она едва не закричала.
Роджер поддержал ее за локоть.
— Ну что же вы не смотрите под ноги, — укорил он. — У вас что, нога подвернулась?
Понимая, что теперь ей и шагу не сделать, чтобы не захромать, да и то ей будет не по силам, если она сперва немного не отдохнет, Лиз призналась:
— Да. То есть боюсь, что щиколотку я повредила еще раньше, а сейчас неудачно ступила на больную ногу.
— Еще раньше? Когда еще раньше? Выходит, вы весь вечер танцевали, после того как растянули связки?
— Ну да. Я...
И она рассказала Йейту о своем злоключении.
— Ладно, — раздраженно буркнул Роджер. — Оставим теоретические выкладки для вашего удостоверения по уходу за больными и перейдем к практике! Если вам не придется проходить следующие шесть недель в гипсе, считайте — повезло. А пока я должен осмотреть вашу щиколотку. Вы можете идти? Нет? Тогда опирайтесь на меня.
Но как только он закинул ее руку себе на плечо, Лиз взмолилась:
— Пожалуйста, прошу вас, только не домой. Там все начнут суетиться, и нужно будет все объяснять!
К ее облегчению, Йейт остановился.
— Хорошо, — уступил он, — вместо этого я повезу вас прямо в госпиталь, сделаю рентген, чтобы проверить, нет ли перелома, и наложу тугую повязку, если это только растяжение. А теперь...
Легко подхватив Лиз на руки, доктор Йейт отнес ее к своей машине. Включив двигатель, он предупредил девушку:
— Однако, когда я привезу вас назад, без объяснений вам все равно не обойтись.