Цветок счастья

Вернер Эльза

– Ну, что касается меня, то я не хотел бы вторично пережить такую сцену. Доктор кричал и грозил мне чем-то, а Мартин помогал ему. Я стоял перед ними как школьник, не смея ни слова сказать в свое оправдание.

– Как же вы могли допустить, чтобы с вами так обращались? – спросил Генрих.

– Что же я мог сделать?

– Как, что вы могли сделать? Ведь двери в той комнате были? Нужно было выйти и не возвращаться обратно.

Молодой доктор был очень поражен. Очевидно, такое простое средство никогда не приходило ему в голову!

–

Нет, это невозможно, – наконец проговорил он после некоторого раздумья. – Эбергард – мой благодетель; он дал мне возможность учиться, я обязан ему своими успехами в науке.

– За свои благодеяния он держал вас в течение многих лет в полном рабстве. Старый эгоист сторицей вознаградил себя за все то, что сделал для вас.

– Возможно, но я не могу уйти от него.

– В таком случае оставайтесь здесь, – нетерпеливо заметил Генрих, – и откажитесь от Кетти. Отчего вы смотрите на меня с таким ужасом? Ведь вы сами понимаете, что ваша разлука с моей кузиной необходима, раз вы хотите жить у доктора Эбергарда. Не можете же вы ввести Кетти сюда в дом в качестве своей жены?

– Боже сохрани! – воскликнул Жильберт, – с доктором Эбергардом, наверно, случился бы удар на следующий же день. Они ни за что не могли бы ужиться вместе.

– Вот видите! Моя кузиночка не так терпелива, как вы, и ни за что не позволила бы, чтобы с ней обращались грубо и деспотически; кроме того, она ушла бы от мужа, который не в состоянии был бы защитить ее от оскорблений и допустил бы, чтобы ее обижали. Ваше чувство благодарности делает вам честь, но неразумно всю свою жизнь, все свое будущее портить из-за того, что вам были оказаны некоторые услуги. Это следует объяснить Эбергарду.

– Да, вы правы, – согласился Жильберт и начал прислушиваться. – Вы слышите шаги на лестнице? Это идет Мартин. Он, вероятно, видел, что вы вошли ко мне, и считает своей обязанностью следить за нами. Да, они держат меня, как в тюрьме. Маленькому ребенку дают больше свободы, чем мне давали здесь.

– Слава Богу, наконец-то вы поняли, что находитесь в невозможном положении! Начните с Мартина. Скажите, что ему нечего делать у вас в комнате, что он может убираться к черту. Вот уже пришел этот достойный слуга своего хозяина!

Дверь, действительно, открылась, и на пороге показалась широкая фигура Мартина.

– Господин доктор, пожалуйте сию минуту к доктору Эбергарду! – сердито сказал он.

Тон лакея был так груб, что вся кровь прилила к лицу Жильберта; как ни покорен он был, но такое обращение в присутствии постороннего лица возмутило его.

– Вы ведь видите, что у меня гость; доложите об этом барину, – холодно ответил он.

Мартин, по-видимому, нашел, что это недостаточно уважительная причина. Он смерил презрительным взглядом гостя, которого, видимо, узнал, и повторил прежним тоном:

– Доктор Эбергард приказал вам сейчас же прийти!

– Скажите ему, что я не приду!

Мартин широко раскрыл глаза от удивления,

не веря собственным ушам, и спросил:

– Вы не придете?

– Нет! А теперь уходите отсюда, Мартин, вы нам мешаете.

Лакей переводил взгляд с одного молодого человека на другого и вдруг, не говоря ни слова, повернулся и вышел.

– Для начала очень недурно, – похвалил Генрих, – но генеральное сражение произойдет с доктором Эбергардом. При его грубости ваш разговор, наверно, окончится полным разрывом. Вы готовы к тому, чтобы, в крайнем случае, покинуть его дом?

– Если ничего другого не останется, то, конечно, – с вздохом ответил Жильберт. – Вопрос только в том, куда пойти отсюда?

– Сначала в нижнюю гостиницу; там вы найдете все удобства, а затем немедленно примете меры к самостоятельной жизни. Ваша диссертация имела большой успех, вы много лет были ассистентом такого авторитета в медицинском мире, как Эбергард, это будет иметь большое значение для получения места. Пока вы устроитесь, мой кошелек, конечно, к вашим услугам.

– Благодарю вас, господин Кронек, но у меня есть некоторые средства. После смерти моего отца была продана его библиотека и деньги, полученные за нее, лежат у меня. Это не особенно большая сумма, но на первое время ее хватит.

– Тем лучше. Однако готовьтесь к сражению. Дверь наверху хлопнула, и я слышу на лестнице подозрительные шаги. Кажется, доктор Эбергард потрудился лично спуститься вниз, чтобы наказать розгами строптивого ученика. Будьте мужественны! Я не уйду отсюда и в случае нужды явлюсь к вам на помощь. Помните о Кетти!

– Да, да, Кетти! – повторил Жильберт. – О, если бы я мог когда-нибудь назвать ее своей!

Генрих улыбнулся. Он считал этот вопрос решенным в благоприятном для молодого доктора смысле и имел на это основание.

Оставшись наедине со своей кузиной, он начал подшучивать над молодым доктором, и по ее яркому румянцу при упоминании имени Жильберта, по ее горячему протесту против нападок кузена понял, что Кетти далеко не равнодушна к ассистенту Эбергарда.

Однако сообщить об этом наблюдении Жильберту Генрих не успел, так как тяжелые шаги Эбергарда уже были у самой двери, и через несколько секунд он показался в комнате, а за его спиной стоял Мартин, явившийся в качестве обвинителя.

– Здравствуйте, доктор, – проговорил Генрих, чтобы не дать времени Эбергарду сразу обрушиться на своего злополучного ассистента.

– Вы снова здесь, господин Кронек? – не отвечая на приветствие, воскликнул старик, причем очень подозрительно посмотрел на Генриха. Очевидно, Мартин сообщил уже своему барину о его приходе, и он решил, что молодой Кронек состоит в заговоре с его ассистентом. – Что вы здесь делаете? – продолжал он. – Откуда вы знаете моего ассистента?

– Доктор Жильберт сопровождал вас тогда, когда вы впервые посетили виллу Рефельдов; там я с ним и познакомился, – непринужденно ответил Генрих.