Цветок в мужской академии магии
Шрифт:
— Ты сейчас сам себя задушишь, — предупредила я.
Я не была бы против, если бы не брат. И если бы не брак с магистром. Если сейчас я задушу врага, то стану одичалой.
— Нет, это сделаешь ты. И тогда никогда не узнаешь, где твой брат, — с невменяемым взглядом сказал блондин.
Ветка тут же ослабила хватку на шее Рамзи, и он воспользовался заминкой — рванул ко мне. Я в последнюю секунду успела обвить деревянными путами тело Гордона и прижать его загребущие руки к телу. А ведь секунда — и он схватил бы меня.
— Что, снова
— У меня нет с собой нужного артефакта. И я бы не стал это делать снова. И я сильнее тебя. В любой момент могу огреть чем-нибудь по голове и забрать с собой. Но я тебя уважаю.
Он издевается? Уважает? Еще бы сказал, что дает мне выбор. Больной гад!
Вещи, что крутились вокруг нас, будто мы эпицентр урагана, медленно спланировали на пол. Фальшивая мировая?
К Рамзи постепенно вернулся нормальный цвет лица. Похоже, мужчина взял себя в руки. Посмотрел на меня с явным желанием убедить в своей правоте.
— Хорошо, ты сделала ошибку от отчаяния. Ты ничего не знала. Я могу тебя понять.
— Мне не нужно твое понимание! Мне нужна правда. Что случилось с моим отцом на самом деле? Что с братом? — спросила я, надеясь, что сейчас он скажет правду.
— Твой отец пытался вырастить для меня цветок смерти, чтобы избавить от печати невезения, и по нелепой случайности перепутал зерна на королевской церемонии.
— Он умер из-за тебя!
— Это король приказал его обезглавить. Не я! Конечно, в какой-то мере это все вина моих неудач. Но благодаря любви к тебе я решил бороться. Я спас твоего брата. Хочешь его увидеть?
Давит на больное!
— Ты не имеешь никакого права его удерживать, — заметила я.
— Я его спас, Мия! И тебя! Не понимаешь, что ли? — искренне недоумевал мерзавец.
— Я не понимаю больной логики. Верни мне моего брата. Может, тогда я попрошу для тебя помилования перед королем.
Теперь я не одинока. Я стала членом рода Рейвов. Меня услышат.
— Разведись с Арчи и выйди за меня. Только так увидишь своего брата, — поставил ультиматум Разми.
— Это невозможно. Ты же видишь сережку? Не заметил такую же у магистра? Нас связал узами Лучник Любви. Развод невозможен, — твердо сказала я.
— Врешь! — не поверил Гордон.
— Спроси у духа любви сам, — уверенно улыбнулась я, стараясь напустить важности.
Рамзи пронзил взглядом мое ухо, и я почувствовала, как сережка двигается в проколе. Испугалась, схватилась за нее, но та продолжала крутиться. Металл гнулся под разными углами, но не ломался.
Пока не ломался. А что, если он ее просто выдерет? Рамзи может! Караул!
И тут дверь впечаталась в стену. В проеме показалась стопка коробок такой высоты, что даже не вошла в проход. Рухнула камнепадом вниз, открыв малышку Еву и маму Арчи позади нее. Из коробок посыпались конфеты, лепестки роз, бусы и браслеты, кольца и ожерелья. Рулоны ткани покатились, раскрываясь, словно яркие ковровые дорожки.
Оставшиеся в руках девочки коробки
— Бабулечка, не сломались ли мои глазки?
— Тогда и мои тоже сломались, дорогая.
— Значит, мою новую мамочку обижают, так?
— Похоже на то, милая.
Я убрала пальцы от уха, и на подушечках осталась кровь. Глаза Евы и мамы Арчи синхронно распахнулись, девочка фыркнула гневом и принялась закатывать рукава платья с рюшами.
А что, если Гордон ей навредит? Какой бы сильной крошка ни была, она все еще дитя. А этот гад просто профи по устранению невинных. Я себе не прощу, если Ева пострадает.
Я чуть расслабила хватку веток, размышляя, как же быть. Ева нацелена на драку, от "бабулечки” даже не знаю, чего ждать, Арчи нет рядом. А еще надо узнать, где брат, если он правда жив.
— Ева, все в порядке. Я сама разберусь. Мне с дядей Гордоном нужно поговорить, — наконец приняла решение я. Справлюсь сама.
Мама Арчи скептически посмотрела на беспорядок, а потом с совершенно независимым видом стала с помощью бытовой магии возвращать предметы на место, приговаривая:
— Арчи ненавидит, когда кто-то трогает вещи в его кабинете. Мой сын всегда был собственником. Даже не представляю, что ему сказать. — И тут мадам выразительно посмотрела на Рамзи и спросила: — Профессор, вы еще тут? Примете ответственность за бардак?
На Гордона речь женщины не произвела впечатления. Он грубо отрезал:
— Мия была моей. И будет моей.
Бабулечка как-то рвано и разочарованно вздохнула.
Ева праведно возмутилась:
— Это моя мамочка!
— Ах, да, моя внучка тоже та еще собственница, — заметила мама Арчи, сочувственно глядя на какой-то разбитый кристалл. Стала отсчитывать вслух: — Пять, четыре, три…
Гордон изменился в лице. Стрельнул в меня взглядом, и ухо пронзило болью. Моя окровавленная сережка оказалась в руках Рамзи.
О нет! Что теперь? Это развод или ничего не меняет?
— Захочешь увидеть брата — найдешь меня, — бросил блондин.
Гордон хотел толкнуть Еву, потому что она преграждала ему путь к выходу, но ее маленькая ножка со смаком впечаталась в его коленную чашечку. Рамзи кубарем полетел в коридор. Классика его жизни — невезение.
— Два, один, — продолжала отчет "бабулечка”. — Ноль.
Одновременно раздалось два хлопка. Один портал открылся в кабинете. Второй в коридоре у двери.
Все-таки в чем-то Рамзи повезло: он смог унести ноги прежде, чем магистр ступил на пол своего кабинета.
Арчи был с ног до головы в черной крови, словно в грязи. Двое бессознательных адептов тряпочками свешивались с его рук и плавно сползли на пол, когда магистр увидел царивший вокруг хаос.
— Папочка, без тебя беспредел! Ты что так долго? — первой воскликнула Ева и расстроенно добавила: — Мы не справились.