Цветок яблони

Пехов Алексей Юрьевич

Бланке пришла в голову одна идея, и, не благодаря за беседу, женщина поспешила к Виру, но Ради её остановил.

— Госпожа! Пророчество, что привело нас сюда...

— Не сейчас.

— Но, госпожа. Это важно, и мы твои следы...

— Не сейчас! — На этот раз она ответила жестко. Точно так, как дома слугам, когда те забывались и смели ей перечить.

Удивительно, но дэво склонили головы, признавая её право.

Вернувшись, она встала перед зеркалом, глядя на себя — связанную из черных, рыжих, алых, серых и белых шерстяных нитей.

Указательным и большим пальцами левой руки взяла себя за правое запястье, нащупала нужную нить — ту, что мятой отдавалась во рту, стоило лишь коснуться. Потянула...

Не сдержала стона из-за боли. Словно вытаскивала из-под кожи нерв, а не темную нить. Поняла, что ноги не держат, сразу же села, чтобы не упасть, но не отпустила, продолжила тянуть.

Она поняла, как действовала Мири. Отдавала кому-то собственные силы. Бланка не была богиней, пускай троица мутцев и поклонялась ей, но ради Вира готова была на подобное. Хотя и не знала, чем придется расплачиваться впоследствии.

— У меня получится. — Почти ярд нити расплелся из нее. Она продолжала тянуть, с трудом борясь с болью, думая о том, что, кажется, проще было извлечь и размотать собственные кишки, чем получить желаемое.

Бланка заливалась слезами, плакала беззвучно, но сознания не теряла и внезапно даже пожалела, что рядом нет Лавиани. У той имелась чудесная способность — злить, и это сейчас придало бы сил госпоже Эрбет.

По её ощущениям спустя сутки, хотя на самом деле не прошло и часа, она, перекинув первую нить через люстру, оплела правое запястье Вира и взялась за вторую. Наконец ей удалось сплести свою паутину, и та запульсировала в такт биению сердца хозяйки, а потом — уже отзываясь на дыхание раненого.

Ощущая себя совершенно опустошенной, она, словно раненая кошка, свернулась в ногах у Вира и провалилась в неспокойный сон.

Сад по-прежнему хранил следы боя: застрявший в стволе дерева арбалетный болт, сколы на стенах от ударов оружия, мелкие капли крови, темно-бордовой ржавчиной въевшиеся в плиты дорожки, вьющейся вокруг особняка. Тусклый день, холодный ветер треплет вялую листву, которая лишь совсем недавно распустилась, но из-за происходящего в Рионе быстро шагнула из весны в осень. Трава тоже пожухла, и оттого весь некогда уютный уголок между домом и высоким забором казался неухоженным и даже заброшенным.

Тэо остановился на его границе, увидев Вира и Бланку. Ученик Нэ, обнаженный по пояс, держал госпожу Эрбет за руку. На земле валялись срезанные, потемневшие от крови бинты.

Бланка, почувствовав присутствие акробата, повернулась к нему. Плотная повязка на глазах ничуть не мешала ей узнать, кто пришел. Её губы тронула улыбка, и Пружина понял, что она рада его видеть.

— Не думал, что ты выберешься из кровати в ближайший месяц. Никаких намеков на твою рану, Вир. А говорят, что в мире больше не случается хороших чудес.

— Полагаю, так говорит Лавиани. — Ученик Нэ с трудом сдержал усмешку. —

Тот самый человек, который не дал мне отправиться на ту сторону. Ну а Бланка завершила начатое.

Тэо чуть приподнял брови, прося объяснить.

— Мелочи, — небрежно ответила госпожа Эрбет. — Я лишь добавила ему немного сил, чтобы он пришел в себя. Все остальное работа его талантов.

— «Добавила сил», — пробормотал акробат, теперь хмурясь. — Как тогда, в Аркусе, дала сил Шерон? Но где ты взяла нити...

Только теперь он увидел, как выглядят указательный и большой пальцы на её левой руке, и замолчал. Черная, словно бы обугленная плоть истаяла, тонкой кожицей обхватывала косточки, но пальцы, несмотря на жуткий вид, сохранили удивительную подвижность.

— Я взяла их у себя.

— Рискованный шаг. Ты знала, к чему приведет твоя игра со статуэткой?

— Нет. — Она сочла неправильным лгать. — Но, если бы знала, это ничего бы не изменило.

— Жаль, что я не мог тебя остановить, — с горечью произнес Вир и натянул через голову широкую плотную рубаху.

— Не жаль. Возможно, они и выглядят так ужасно, как ты говоришь, но я не замечаю разницы. После потери глаз это сущая ерунда. Я поступила верно.

— Это никак не исправить? — спросил Тэо.

— Мои таланты не могут вылечить подобное. — Теперь в голосе Вира слышалась досада. — Я пытался. Может, асторэ сумеет?

— Нет. Я не обладаю умением лечить.

— Подожди... разве это не Фэнико у тебя? Что с Мильвио и Шерон?! — встревожилась Бланка.

Ему пришлось рассказать о происходящем в Каскадном дворце.

— Я должна что-то сделать для нее. Возможно, нити спасут ее?

— Нет, госпожа. — Ради стоял возле открытого окна. — Смерть нельзя вылечить ничем, кроме самой смерти. Наследница Мерк неподвластна нитям. Ты можешь дать ей силу для магии, но не здоровье или душевный покой.

— Ты подслушивал?! — В голосе Бланки прозвенел гнев.

— Я лишь скромная служанка Богини и не мыслю о подобном кощунстве. Ты избегаешь нас, о Милосердная. Сегодня в первый раз за шесть дней ты покинула спальню. Мы ждали и не беспокоили, как ты велела, но время уходит. Пророчество...

— Думаешь, мне есть дело до пророчеств вашего Храма, южанин?!

— Я смиренно прошу участия, госпожа. Ибо только так ты сможешь спасти ту, кто разорвет мир и соберет его заново.

Они все трое смотрели на дэво, пытаясь осознать прозвучавшие слова.

Ради чуть поклонился:

— Я сварил кальгэ и испек лепешки из кукурузной муки, куркумы и меда. То, чем питалась Мири во время Наставлений первым из нас.

— Я не Мири!

Дэво ничуть не смутили резкие слова:

— Но ведь это не помешает тебе отведать их и накормить своих друзей.

Вир, к большому удивлению Тэо, приобнял Бланку за плечи, сказав с добродушной непосредственностью:

— Твой гость очень добр, а я страшно голоден. Ты не возражаешь, если мы поедим и выслушаем его?