Цветок живой, благоуханный… (сборник)
Шрифт:
Мать. Конечно, ты у нее не первый.
Сын. И распространена по всему свету.
Мать. Ясно – интердевочка.
Сын (с гордостью). Ценится за пение и красоту.
Мать. Тебе досталась уцененная.
Сын. Ты больше не доверяешь энциклопедии?
Мать. Я больше доверяю Маяковскому. (Открывает том его стихов и читает.) Скорее канарейкам головы сверните!
Сын. Это
Мать. Зато справедливо. Иначе мы не построим.
Сын. Ты опоздала, мама. Вот уже больше десяти лет как мы перестраиваем.
Мать (с иронией). Конечно, ломать не строить.
(Берет в руки фотографию сына десятилетней давности и с нежностью смотрит на нее.)
Мать. Когда все это только начиналось, ты был таким милым, разумным мальчиком. (Со вздохом.) Кто бы мог подумать?
Сын (продолжает). Что я так постарею и поглупею за каких-нибудь десять лет.
Мать. С кем поведешься.
Сын (как бы оправдываясь). У меня трудный возраст, мама. Я еще расту. Имей ввиду, дети растут до 25 лет.
Мать. А я думала, до 45.
Сын. Не бойся, мама. Одной тебе не придется меня так долго нянчить.
Мать. Боюсь, мне одной придется нянчить сразу двух малолетних. Твоя канарейка, судя по ее щебету, тоже еще не оперилась.
Сын. Ты ей льстишь, мама.
Мать (подозрительно смотрит на сына). Надеюсь, она не дряхлая голубка?
Сын. Мы же выяснили, что она канарейка.
Мать. Мне лично еще ничего не ясно. Я видела ее только со спины.
Сын. Этого вполне достаточно, чтобы оценить все ее достоинства. Помнишь, у Пушкина в «Маленьких трагедиях». «Чуть узенькую пятку я заметил».
Мать. Это не Пушкин заметил, а Дон-Гуан и провалился в преисподнюю.
Сын. Это жестоко, мама.
Мать. Зато справедливо.
Сын (с иронией). Иначе мы не построим?
Мать (совершенно серьезно). Иначе ты не построишь.
Сын. Что я должен построить? Пирамиду Хеопса, Город-сад, Наше светлое будущее?
Мать. Свое светлое будущее. В твои годы это пора бы понимать самому.
Сын. Какие наши годы!
Мать. Уходящие наши годы.
Сын. Не будем о грустном, мама. Тебе еще строить и строить.
Мать. Размечтался, сынок.
Конец
Действие второе
Место действия – та же комната. Те же и незваный гость. Поздний вечер.
Мать все так же ходит по комнате и читает.
«Смуглый отрок бродил по аллеям.У озерных грустил берегов».Сын продолжает в тон ей.
«И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов».В прихожей раздаются чьи-то шаги. Мать вздрагивает от неожиданности и с испугом смотрит на сына. Тот совершенно спокоен. На пороге комнаты появляется мужчина с подшивкой газет «Из рук в руки» в сильно пропыленном костюме. Его так и хочется пропылесосить.
Гость (громко, но не очень уверенно). Я на зов явился.
Мать (в недоумении смотрит на гостя). На чей зов? Я никого не звала.
Гость. Вы мне писали. Я прочел.
Мать (удивленно). Я? Вам?
Сын. Не отпирайся, мама. Он прочел.
Мать (начиная сердиться). Что он прочел? Где?
Гость. В рубрике знакомства.
Сын. Сейчас эта рубрика читается, как роман в стихах, и передается из рук в руки.
Мать (с иронией). О чем же наш роман? Напомните.
Гость (открывает газету и читает). Пушкинистка с улицы Декабристов мечтает о встрече с потомком Пушкина по мужской линии.
Мать. Я ни о чем таком давно не мечтаю. Это чья-то глупая шутка. (Косится на сына.) Догадываюсь, чья.
Гость. Вы рано ставите на себе крест. Помните, у Пушкина. «Мечты, мечты, где ваша сладость?»
Мать (более заинтересованно). Вы действительно потомок Пушкина?
Гость. Пока я всего лишь скромный букинист из Пушкинской лавки.
Мать. Что значит, пока?
Гость. Мои корни глубже. И если порыться в архивах, то можно докопаться…
Мать (подозрительно осматривает пришельца. Строго). До чего же можно докопаться?
Сын (приходит на помощь гостю). До шанса породниться с потомком Пушкина. Поздравляю тебя, мама! Ты мечтала об этом всю сознательную жизнь.