Цветущий вереск

Ли Ребекка Хэган

– Ты не мог сбежать, – усмехнулся Олд Тэм. – Мне пришлось рубить твои цепи.

– Но смогут ли они доказать, что освободили меня вы, а не Марсден и Стенхоп? – спросил Нейл.

– Конечно, смогут. Мы не стали скрывать следы наших пони, когда проходили через дыру в стене. Мы замели следы только тогда, когда добрались до пустоши. Любой дурак сможет увидеть следы копыт и понять, что тебя похитили.

Нейл фыркнул:

– Генерал-майор Оливер – дурак. Но это не имеет значения, потому что он видит только то, что хочет видеть. А он захочет увидеть, что я сбежал.

– Почему? –

спросил Дугал.

– Потому что он ненавидит меня. – Три старика дружно вздохнули:

– Мы этого не знали.

– Вы не могли знать о вражде между Чарлзом Оливером и мной, – уныло произнес Нейл. – Даже мой дед не знал о степени этой вражды. Но я знаю. Генерал-майор Оливер не успокоится, пока снова не закует меня в кандалы или не повесит на ближайшем дереве. Вот почему нам нужны ружья. Мы должны иметь возможность защитить замок и деревню – от Оливера и от любого, кто захочет отобрать то, что у нас есть.

Олд Тэм опять запустил руку под шапку и почесал лысину. Этот его жест, как уже понял Нейл, означал волнение.

– К счастью, о моей неприязни к Шотландии знают все. У нас будет несколько недель на подготовку, прежде чем Чарлз поймет, что я не укрылся в своем уютном лондонском доме, и начнет обыскивать горы. – Нейл потер руки. – Так что еще нам понадобится?

Три старика переглянулись.

– Если у вас больше нет идей, – продолжил Нейл, – почему бы не спросить женщин?

Алисдэр повернулся и, поймав взгляд своей жены, сделал ей знак подойти, чтобы узнать, что женщинам клана нужно доставить из Эдинбурга.

– Веретена и ткацкие станки, – ответила Давина, подойдя к ним с корзиной белья. – И отрезы ткани, иголки, булавки и пуговицы, а еще мыло, и кожу, сапожника.

Нейл подозрительно нахмурился при последнем слове:

– Мне говорили, что это шотландская традиция – ходить босиком.

– Да, летом это так и есть, – ответила она. – Но правду сказать, как и англичане, мы предпочитаем носить обувь и чулки в холодные зимние месяцы.

Нейлу понравился ее честный ответ, и он улыбнулся, поджимая замерзшие пальцы.

– Я заинтригован! – Он понизил голос до шепота: – И вот еще что. Макипнес должна верить, что на деньги, подаренные мной, куплено все, кроме личных вещей, которые я сам собираюсь купить для нее. Она должна думать, что ее человек в Эдинбурге умеет торговаться лучше всех в Шотландии, потому что я не хочу ранить ее гордость. А появление личных подарков мы объясним тем, что я послал моему деду письмо с требованием прислать приданое для моей жены. Договорились?

– Ты надеешься купить расположение нашей малышки Джесси английскими побрякушками и нарядами? – фыркнул Дугал.

– Я хочу ухаживать за ней так, как должен был бы ухаживать до свадьбы, – отрезал Нейл. – А любая женщина оценит хорошие платья и драгоценности.

– Но не наша Джесси. Ты достиг бы большего, если бы подарил ей артель каменщиков, чтобы отремонтировать замок, а не какие-то там стекляшки.

– Тогда мне повезло. – Нейл улыбнулся. – Потому что так получилось, что я очень хороший архитектор. У меня гораздо лучше получается строить, ремонтировать и укреплять здания, чем добиваться любви женщины. И

раздобыть бригаду каменщиков, чтобы помочь отремонтировать замок моей дамы, – это подвиг, который я с легкостью могу совершить. – Он заметил, как старики обменялись довольными взглядами. – Особенно потому, что ни вы, ни маркиз Чизенден не будете мешать бригаде каменщиков и кирпичам прибыть сюда, как это случилось в форте Огастес.

– Ты хочешь отстроить этот ветхий замок, чтобы завоевать сердце Джесси? – спросил Олд Тэм.

– Если это понадобится, – ответил Нейл. Его слова стали сигналом к действию.

– Алисдэр, пойди присмотри за Джесси, – распорядился Тэм. – А ты, Дугал, пошли Йена, чтобы он перехватил Раналда, пока тот не уехал в Эдинбург.

Нейл поднял бровь:

– Я думал, он уже уехал. – Олд Тэм пожал плечами:

– Давина, принеси перо, пергамент и воск для печати от отца Мори, чтобы граф мог послать письмо своему деду.

Олд Тэм подождал, пока все отправятся выполнять его распоряжения, и повернулся к Нейлу. Он положил руку ему на плечо:

– Ты беспокоил меня вчера, парень, и я сомневался, что Каллум сделал правильный выбор, заключив союз с таким богатым и могущественным англичанином, как маркиз Чизенден, но сегодня я могу с гордостью сказать, что он принял верное решение.

– Что заставило вас изменить обо мне мнение?

– Каждый сассенак, которого я знал, использовал бы силу, чтобы добиться своего. Было бы очень просто для такого сильного парня, как ты, сломить дух Джесси, но ты показал, что готов унизиться сам, лишь бы защитить ее.

– Я могу быть сассенаком и знать ее всего один день, но мой дед научил меня распознавать достоинства людей и их слабости. Макиннес заслуживает мужа, который построит для нее замок. – Нейл опустился на колени, взял камешек и начал обводить маленький женский след, пока не прокопал вокруг него желобок. – Ее сила духа, ее смелость, ее храбрость, ее сочувствие и преданность клану – вот то, что больше всего восхищает меня в ней.

– Когда англичанин отдает должное шотландцу, – произнес Олд Тэм, – он становится человеком, заслуживающим моей дружбы и доверия. – Он протянул Нейлу руку. – А когда мужчина признает силу женщины, он становится человеком, достойным завоевать ее сердце.

Глава 12

Лондон

Маркиз Чизенден взял утреннюю почту с серебряного подноса, стоящего на массивном дубовом столе своего кабинета. Он просмотрел карточки и приглашения, рассыпанные на подносе, и тут взгляд его упал на свиток пергамента. Он сразу узнал печать и дрожащей рукой сломал воск и развернул документ. В свитке было несколько листков. Сердце Чизендена готово было выскочить из груди от нетерпения, и он облегченно вздохнул, узнав: почерк внука. Он прошептал благодарственную молитву, прочтя письмо и длинный список инструкций Нейда. Его внук был в ярости. Это было видно из его письма. Он был просто в бешенстве. Но мальчик выполнил свой долг как джентльмен, каким его воспитали. Он принял на себя ответственность и написал деду, чтобы сообщить об этом.