Цветы для Риты
Шрифт:
— Ладно, допустим. Давай решать проблемы поэтапно. С источником разберемся позже. Пока что займемся полицией. Как, кстати, они вообще сюда прошли? Должны были забыть, зачем шли, и дело потерять.
— Я так поняла, этот же парень им помог. Дошел с ними, проводил или вроде того. А дела у них вообще никакого нет. Для начала ведь кто-то должен заявить о пропаже. Им навстречу вышел Он…
— Что, сам?!
— Ну да, тебя же не было. Вышел, заявил, что вы оба на повышении квалификации, показал какие-то бумажки — по-моему, чистые, но полицейские там что-то таки увидели, удовлетворились
— То есть, всё уже в порядке?
— Ну, это как сказать. Ясно же, что это только первый визит. Будут и другие. Лично я ставлю на пожарную инспекцию, но многие ставят на повторный визит полиции. В общем, имей в виду, если что: ты на курсах был. Повышал квалификацию. Возможно, даже на каком-нибудь тренинге из тех, на которых нельзя говорить по телефону и вообще выходить на связь.
— То есть, кто-то так сильно хочет организовать нам проблемы? — Адам снова почувствовал настоятельное желание выпустить когти.
— Эй, не злись, говорю же! Уж ты-то должен понимать, что все эти попытки скорее смешные. А может быть, даже полезные. А то мы в своем волшебном мире уже немного теряем связь с реальностью. Возможно, даже не немного. А реальность — вот она, пришла к нам напомнить о себе. Это не плохо, это просто такие новые условия. А этот тип не должен получить ни крохи твоей силы, Адам, ясно тебе? Узнаю, что не удержался, — лично когти отстригу.
— Да что за жизнь такая, родился драконом, а приходится быть то человеком, то вообще ангелом!
— Не обольщайся, — серьезно сказала Лара. — С ангелом тебя не спутать даже в темноте и по пьяни.
Адам хотел было обидеться, но решил, что это, пожалуй, утешительная новость. Снял трубку и продолжил звонить всем, кому задолжал. Перерыв закончился.
— А признайся, ты так не умеешь, — шепнул Рите Сергей.
— Просто никогда не пробовала, — неохотно сказала она. Ей действительно никогда не приходило в голову попробовать что-то такое: прийти так же, как в сон, но к бодрствующему человеку. А этот взял и сделал! Пришел к ней, сел за барную стойку, и никто его не видит, кроме нее. Его здесь нет. Он просто ей снится. Ну… не очень просто. И она при этом не спит. Вот ведь хитрый жук.
— Ты так не умеешь, — радостно повторил он. — А сколько гонору-то было! А оказалось, дело не в мозгах и не в опыте твоем якобы огромном. А просто тупо в силе! Ты видишь, что я теперь сильнее, Риточка?
— Конечно, — покладисто подтвердила она. На самом деле, она так не считала. Он по-прежнему ее хотел, а это значило, что часть этой его ворованной силы могла бы достаться ей, если бы она только немного постаралась. Но она пока не старалась. Еще успеется.
Рита видела, что Сергей сильно изменился и продолжает меняться. Для любого человека он выглядел так же, как раньше, но ее взгляд видел теперь не только узор на его теле — не просто красный, огненный, горящий, — но и тень от крыльев, которых не было пока что за его спиной, но скоро они появятся, это точно. Скоро он станет еще сильнее и еще менее похож на человека. И тогда она все-таки попробует его. Это будет как открыть долгожданный рождественский подарок.
— Что
— А тебе не терпится? — улыбнулся он.
— Не разозлишь, — безмятежно отозвалась Рита. — Соврал — так и скажи.
— Не разведешь, — в тон ей отозвался Сергей. — Я всё скажу, конечно, но только потому что и так собирался. Так вот, Рита, я собираюсь разрушить «Магию». И мне кажется, я уже знаю, как.
— Ты понимаешь, что ты рубишь сук, на котором сидишь, Серж? Большая часть твоей силы — отсюда, от Него. Если «Магии» и Его не станет, она иссякнет.
— А вот и нет, — сказал Сергей. — Я, видишь ли, хочу пойти ва-банк. В прошлый раз я только немного его разозлил — и силы получил совсем немного. В этот раз я хочу всё. Когда он увидит, как рухнет «Магия», он не сможет удержаться и не проклясть меня. Он будет меня по-настоящему ненавидеть. И все, кто ему предан, тоже. Они отдадут мне всё, что у них есть, Рита. А я поделюсь с тобой. А нужна мне за это самая малость: немного больше информации.
— Я и так много тебе рассказывала.
— Нет, ты много меня учила. Но научусь я и без тебя. Я хочу знать о текущих делах «Магии». О том, как тут все устроено. Ну как, сделка?
Рита сидела и задумчиво смотрела на протянутую ей руку. Честно говоря, «Магию» ей было жалко. Во-первых, она была красивая, вся, как конструкция. Во-вторых, люди здесь… ну, тоже были ничего. Еще совсем недавно они ее не слишком взволновали бы, но с тех пор она успела познакомиться с Ярославом, а он ведь теперь тоже эти самые «все, преданные Ему», увидеть поближе Ивана и эту его трогательную светящуюся девочку… ну, и сам Он, несмотря на то, что был почти ее тюремщиком, всегда скорее помогал ей, чем наоборот. А теперь Сергей предлагает ей не думать о судьбе «Магии» и людей «Магии», а думать о силе и свободе. Кажется, в человеческом языке для этого есть какое-то специальное слово. Предательство? Кажется, так.
С другой стороны, в чем тут предательство? Она никогда не клялась в верности ни Ему, ни «Магии», она не дружит ни с Иваном, ни с Адамом, ни… на Ярославе ее мысль запнулась. С ним она, конечно, тоже не дружила, но он ведь тоже был для нее способом выйти на свободу. Совершенно непонятным способом, но, наверное, другим. Возможно, менее разрушительным?
— Я должна подумать, — сказала Рита. — И над сделкой, и над условиями клятвы. Сделка без клятвы, знаешь ли, пустой звук.
— Думай, — сказал Сергей. — Но думай недолго. А то я развалю «Магию» вместе с тобой внутри. Мне, конечно, будет жаль, но надо, значит надо. Спорим, тогда ты на меня все-таки разозлишься?
Он исчез так же неожиданно, как появился, а Рита схватилась за голову. Голова не то чтобы болела, но как будто в ней не помещались сразу все мысли, которые должны были поместиться.
— Я очень рад, что ты не сказала ему «да», — сказал невесть откуда взявшийся Ярослав. Он сидел за тем же столиком, за которым устроился в самый первый раз, мокрый, голый по пояс, какой-то обалдевший, но самое главное, совершенно невероятно светящийся изнутри: золотистым, синим, зеленым, солнечным. Где он был, что он делал все эти дни?