Цветы на чердаке
Шрифт:
Бильбо не разговаривает.
Просто не может, и Нори знает почему.
Бильбо очень плакал по началу и просился домой. Он надоел хозяину… тогда он силой заставил Бильбо открыть рот и влил ему в горло кружку крутого кипятка.
И все…
Два дня Бильбо лежал как мертвый, а когда пришел в себя не мог говорить. Он и есть почти неделю не мог. Это было очень давно. Там, за окошком, много раз выпадал, а потом таял снег. А они оставались здесь, на чердаке дома… неизвестно где.
И, кажется, они здесь навсегда…
Нори перестал
Старший брат, такой сильный и большой, не найдет и не спасет. Да Нори и не хочет, чтобы Дори оказался ЗДЕСЬ. Потому что ОН тогда точно убьет его брата.
По лицу рыжего подростка потекли слезы, но он упрямо доедает яблоко…
========== Часть 3 - дети Регана ==========
На сером тюфяке, набитый соломой, спали двое мальчишек. Обрывки какой-то мешковины заменяли одеяло, что не очень-то спасало от сквозняков, гуляющих по всему чердаку. Рыжий мальчик лежал на животе, голый по пояс, и нервно вздрагивал во сне.
Жирная черная муха, прожужжав в воздухе, спикировала вниз и деловито-нагло перебирая лапками поползла по спине мальчика, направляясь к вспухшим рубцам, покрытых сухой корочкой крови. Стоило невесомым лапкам коснуться первого же рубца, а жирному насекомому удобно устроиться, как мальчик болезненно охнул. Хоботок мухи ткнулся под тонкую корку засохшей крови, кольнув воспаленную рану и Нори ойкнув, проснулся.
Муха тот час, досадливо жужжа, взлетела, стоило ему, кривясь, сесть.
Сладко-сонно зевнув, рядом завозился мелкий мальчонка-хоббитенок, протирая глазки кулачком.
Серые холодные лучи рассвета колко светили сквозь доски, заколоченного окошка и мальчишки возможно вновь попытались бы уснуть, скорчившись под тряпками на матрасе, но… спустя ровно вдох они услышали резкий скрип половицы под тяжелой ногой.
Мальчишки тут же испуганно съежились, затравлено уставившись в полумрак чердака. Туда, где в темноте притаилась дверь. Спустя томительную минуту она распахнулась, стукнувшись о стену, и на чердак вступил мощный, полуседой, с ржавчиной в волосах, гном.
— Проснулись? – холодно спросил он. – Хорошо. Встали!
Нори и Бильбо поспешно исполнили приказание, не сводя с мужчины опасливых взглядов.
Гном смерил мальчишек суровым взором и мотнул головой в строну двери.
— На выход, оба.
Мальчишки молча, втянув головы в плечи, повиновались. Спускаясь по старой скрипучей, темной от времени лестнице, Нори не знал, что и думать. В голове мелькали сотни мыслей, а внутри царили недоумение и страх. Но страх давно стал привычным, как чувство брошенности, голода и боли. И беспомощности. Даже не отдавая себе отчета в этом, Нори постоянно оглядывался, робко бросая косые, исподлобья, взгляды на грузно шагающего позади них хозяина.
Тот не выглядел злым.
Может, сегодня их не станут бить?
Нори очень хотелось на это надеяться.
Они спустились аж на первый этаж домика, где в большой полутемной
— Все тряпье снимайте, — прогудел хозяин. – Би, на лавку. Нор, ты первый.
Он никогда не называл их полными именем.
Чаще всего они были просто «звереныши».
Послушно снимая одежду, Нори понадеялся, что мыть их будет молчаливая гномка. Жена хозяина редко говорила, тем более говорила что-то им, но больно – по-настоящему больно, – она никогда не делала.
Как Нори и думал, за мыло и тряпку-мочалку взялась жена хозяина. Нори смирно стоял в глубокой лохани, пока гнома грубо вертела его перед собой, без осторожности натирая тело мальчика мылом. Нори кусал себе губы и мелко вздрагивал, когда мочалка задевала рубцы… и до дрожи в коленках боялся, что вот сейчас та с силой пройдется по рубцам. Но этого так и не произошло. Гномка, намылив руки, осторожно намазала пену поверх окровавленного бока, а потом с ковшика стала поливать Нори, смывая грязь и серую пену с тела.
Вытерев Нори куском серого полотна, она подтолкнула Нори к столу, где на лавке сидел хозяин, не спускающий с них глаз. Мальчик затормозил, но увесистый шлепок по попе, вынудил его робко шагнуть к хозяину. Тот тут же сцапал его за плечо и поставил голого меж своих коленей.
— Тихо у меня! – пригрозил он.
Нори послушно замер, а хозяин, зачерпнув из глиняной плошки какую-то мазь, стал смазывать каждый вздувшийся рубец. Нори чуть не завизжал, когда грубые пальцы с силой прошлись по первому след от розги. На глазах вскипели слезы и он тихонько заскулил, мелко вздрагивая от каждого прикосновения.
— Я тебе поскулю, звереныш! Стой, я сказал! – ругался хозяин, щедро награждая розовые половинки зада мальчика шлепками. – Больно? Будешь знать, как не слушаться! Терпи у меня!
Из глаз Нори потекли крупные слезы, когда хозяин закончил с экзекуцией, отставив в сторонку плошку со жгучей мазью. После этого хозяин взял широкий серый бинт и туго обмотал ребра Нори им. Странно, но если вначале было больно, то после этого мальчик с удивлением осознал, что стало легче.
Это было очень странно, так как хозяин редко жалел их и лечил.
Еще страннее было то, что после тот одел его в новую, чистую одежду.
После этого Нори усадили на низкую скамеечку у ног хозяина, спиной к оному.
А потом послышался щёлк ножниц. Холодная сталь коснулась кожи прямо у уха и мальчик испуганно взвизгнул, дернувшись… но толстые пальцы хозяина сжались вокруг тоненькой шеи мальчишки.
— Сидеть! – прикрикнул гном на него.
Следующие действие растянулось в вечность, наполняя душу мальчика ужасом и.. полной беспомощностью.