Цветы на чердаке
Шрифт:
Всю ночь мы вскакивали с кровати, то за водой, то за апельсиновым соком, охлаждавшемся на лестнице. Близнецы то просили печенья, то звали маму, то говорили, что им нечем дышать из-за насморка. Их знобило от температуры, и ослабленные и беспокойные они приходили в раздражение от чего-то, чему не могли дать внятного объяснения, но что читалось в их глазах, от одного взгляда которых, у меня разрывалось сердце. Больные, они задавали вопросы, которые никогда не возникали у них раньше. Это казалось мне очень странным.
— Почему мы все время живем наверху?
— Нижние этажи шчезли, да?
— Там
— Мама еще любит нас?
— Почему стены расплываются?
— А разве они расплываются? — спросила я в ответ.
— Крис, он тоже расплывается.
— Крис устал.
— Ты устал, Крис?
— Вроде, да. Вам тоже пора спать и прекратить задавать вопросы, и Кэти тоже устала. Мы хотим спать, но сначала хотим, чтобы вы тоже крепко уснули.
— Как это крепко?
Крис вздохнул, поднял Кори с кровати и сел с ним в кресло-качалку, и вскоре мы с Кэрри присоединились, сев на колени к Крису. Мы раскачивались взад и вперед — и так до трех часов ночи. Иногда нам приходилось читать близнецам до четырех. Если они плакали и звали маму, а это происходило почти постоянно, с редкими интервалами, мы с Крисом превращались в мать и отца, и делали, что могли, чтобы успокоить их сладкими колыбельными. Мы так много и часто укачивали их, что половицы расшатались и начали скрипеть, а это, конечно, мог услышать кто-нибудь внизу.
Всю ночь мы слушали звуки ветра с холмов, раскачивающего скелеты деревьев и при ударах о стены дома нашептывающего нам о смерти и умирании, завывавшего в щелях и старавшегося своими рыданиями и всхлипываниями дать нам понять, в какой опасности мы находимся.
Мы так много читали вслух и пели колыбельных, что охрипли и почти умирали от усталости. Каждый вечер мы молились о выздоровлении близнецов.
— Пожалуйста, Господи, сделай их такими, какими они были.
И вот наступил день, когда кашель начал стихать, а бессонные веки опустились, и близнецы забылись спокойным сном. Холодные костлявые руки смерти уже почти держали наших двойняшек и теперь с трудом начали отпускать их — так медленно, мучительно шло их выздоровление. Когда они наконец «поправились», они уже не были хорошенькой розовощекой парочкой. Кори, который и раньше мало говорил, теперь молчал еще больше. Кэрри, которую когда-то звук собственной болтовни приводил в восторг, стала такой же молчаливой, как Кори. Теперь, когда наступила тишина, которой мне когда-то так не хватало, мне хотелось вернуть это постоянное щебетание, обращенное к куклам, грузовикам, лодкам, подушкам, цветам, поездам, туфлям, платьям, нижнему белью, игрушкам и настольным играм.
Я проверила ее язык. Он выглядел белым и неестественно бледным. С ужасом я выпрямилась, чтобы оглядеть маленькие головки, лежащие друг подле друга на подушке. Зачем я когда-то хотела, чтобы они повзрослели и вели себя соответственно своему возрасту? Эта долгая болезнь действительно принесла с собой взросление. Но какой ценой? Здоровый румянец исчез с их лиц. Вместо него появились темные круги под глазами. Жар и кашель прошли, но на лицах осталась печать странного равнодушия стариков или очень усталых людей, которым все равно, восходит солнце или заходит, чтобы больше никогда не подняться в
Ветер не стихал ни на минуту. Через какое-то время они встали с кроватей и начали ходить. Ножки, когда-то такие пухленькие и розовые, постоянно прыгающие и скачущие по комнате и чердаку, похудели, ослабли и стали тонкими и бледными, как соломинки. Теперь они ползали, а не носились, а смех заменила слабая улыбка.
Усталая, я упала вниз лицом на кровать и думала, думала, думала. Что могли сделать мы с Крисом, чтобы вернуть их непосредственное веселье и детское обаяние?
Ничего не приходило в голову, хотя мы с радостью пожертвовали бы собственным здоровьем, чтобы возвратить его им.
— Витамины! — заявила мама, когда мы наконец поделились с ней своим беспокойством. — Витамины — это как раз то, чего им не хватает, как, впрочем, и вам. С этого дня вы все будете принимать ежедневно по капсуле витаминов. — Говоря это, она подняла свою тонкую, элегантную руку и провела по своим пышным, густым, блестящим и отлично ухоженным волосам.
— Солнце и свежий воздух мы тоже будем принимать в капсулах? — спросила я, присев на край кровати и мрачно поглядывая на мать, отказывавшуюся видеть истинную причину состояния близнецов. — Неужели ты думаешь, что если мы будем каждый день глотать витамины, то это вернет нам тот нормальный, здоровый облик, который мы все имели, проводя большую часть времени на воздухе?
Сегодня мама была во всем розовом, что ей несомненно шло. Одежда подчеркивала здоровый румянец на ее щеках, и даже волосы, казалось, излучали розоватое сияние.
— Кэти, — ответила она, бросив в мою сторону покровительственно-укоряющий взгляд. Однако, я заметила, что она опять на знает, куда деть свои руки. — Не понимаю, почему ты так настойчиво пытаешься сделать мне больно. Я делаю все, что могу, и тебе это известно. Если хочешь знать, витаминные капсулы действительно заменяют солнце и свежий воздух. Именно для этого их и делают в таком количестве.
Ее безразличие задело меня еще больше. Я взглянула на Кристофера, который, низко наклонив голову, внимательно слушал все, не произнося ни слова.
— И сколько мы еще будем находиться в заключении?
— Недолго, Кэти, еще совсем недолго, поверь мне.
— Еще месяц?
— Возможно.
— А ты не можешь попробовать тайком вынести близнецов, чтобы, например, прокатить их на своей машине. Наверняка можно спланировать все так, что слуги ничего не заметят. Я думаю, это принесет громадную пользу. Нас с Крисом брать не обязательно.
Она повернулась и посмотрела на моего старшего брата, думая, что мы сговорились, но по его удивленному лицу было понятно, что он слышит об этом впервые.
— Нет! Конечно нет! Я не могу так рисковать! В этом доме работает восемь человек прислуги, и хотя все они живут в отдельной постройке, кто-то из них постоянно смотрит в окно и обязательно услышит, как я завожу машину. Они ужасно любопытны и наверняка захотят узнать, куда я еду.
— Тогда не могла бы ты принести нам свежих фруктов, особенно бананов? Ты же знаешь, как близнецы любят бананы, а ведь они не видели их с тех пор, как мы здесь, — холодно сказала я.