Цветы пустыни
Шрифт:
Теренс вопросительно взглянул на Мастера Иллариона – тот поморщился, но ответил:
– Посмотреть можно, если не лень вставать до зари, – проворчал он, живо напомнив ученикам свою предыдущую ипостась, ворчливого лесника Лавра Лукича. – Только это не проход, а так, брешь, щель, замочная скважина… Потому как мир тот запечатан.
– Запечатан? Значит, туда невозможно попасть? – разочарованно спросил Виктор.
– Очень на это надеюсь, – буркнул старец.
– А где же тогда Балла подглядел
– Признаюсь, я тоже так подумал, – поддержал друга Тобиас, а Ева и Эль кивнули в знак согласия.
– Что гадать-то? Вот найдём этого Балла и спросим, – подытожил Клим.
– Очень на это надеюсь, – повторил Мастер Илларион. – Теперь мы просто обязаны его найти.
Безмолвный «почему?» повис над поляной.
– Есть вероятность, что Балла – это сокращение от Баллара. Именно так звали последнюю жену Гуалтиеро, Великого Мастера Проводника, потомками которого являются большинство здесь собравшихся, – наконец проговорил Илларион.
Кауницы и Эрхарты встревоженно переглянулись. Все помнили портрет Гуалтиеро в тайной галерее Великой Девятки, в архиве Магистериума, который до сих пор хранился в имении Кауницев. Откровенно говоря, портрет производил не самое благоприятное впечатление: надменное лицо испанского гранда в чёрном камзоле с широким белым воротником, подчёркивающем смуглость кожи, и колючие глаза под сурово сдвинутыми бровями. А ведь картину писал не кто иной, как сам Илларион!
Общую мысль дерзнул высказать Рауль:
– Похоже, дед, ты слегка недолюбливал старину Гуалтиеро, раз изобразил столь… несимпатичным?
Мастер смерил правнука снисходительным взглядом:
– Да что ты понимаешь? Гуалтиеро был моим напарником – а в некоторых случаях это больше, чем друг…
– И как с ним связан этот запечатанный мир? – снова за всех спросил Рауль.
Старец промолчал. Они ждали, но Илларион сидел, опустив взгляд на свои руки, сжимающие посох. Казалось, он вдруг ушёл в себя и вообще забыл, где и зачем находится. Или просто не находит в себе сил, чтобы открыть правду.
И тогда за него ответил единорог:
«Запечатанный мир – это могила Великого Мастера Гуалтиеро».
Интермедия 2. Запись в дневнике
«Кто и когда придумал этот пошлый стереотип, что настоящий мужчина в жизни должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом и родить сына? Ладно, кто-то брякнул, не подумав, но ведь эту «великую мудрость» достаточно часто цитируют! Неужели кому-то действительно кажется, что этого достаточно?!
Вообще это очень вольная интерпретация цитаты из Талмуда, но там
Если же смотреть на вышеупомянутую мудрость как на метафору да ещё разобрать её подетально, препарировать задачу, так сказать, получается следующее:
Посадить дерево – это отношение человека к природе: взял – восполни! Учитывая, сколько древесины сжигает человек на строительство и отопление своего жилища, для приготовления пищи и прочего, каждый, по-хорошему, должен посадить с десяток акров леса. Насчёт прочих природных ресурсов даже не знаю, что сказать…
Построить дом – значит, сделать что-то для общества. Тут уже по возможностям – для всего человечества или для своей маленькой семьи. Главное, быть честным с самим собой, оценивая свои возможности… И да, создавая, постараться не разрушать: ведь в первоначальную максиму не входит задача разрушить дом соседа…
Родить сына – это понятно: продолжить свой род. Судя по тому, как растёт население планеты, эта часть предназначения у мужчин пока получается лучше всего. Но потомков надо ещё и воспитать. А с этим сложнее…
Так, теперь смотрим, что из перечисленного сделал я. Что успел сделать за весьма долгую жизнь. Итак:
Посадил три сада и один парк. Ну, не собственными руками, конечно, просто дал указание и денег, но всё же…
Детей наплодил достаточно – не как арабский шейх, разумеется, зато всех воспитал. Кроме наследника. Но это отдельная тема, слишком болезненная, тут отделаться шуткой не получится…
И наконец, дом. Собственно, ради этого я и затеял сегодняшнюю писанину. Чтобы похвастаться – хотя бы перед самим собой, раз уж больше никого нет поблизости. Дворцов я построил несколько – опять же, не своими руками, просто выделил средства на строительство. А сегодня я воздвиг дом! Собственноручно! Это не дворец, конечно, но есть стены и крыша. Главное – крыша! Осточертело смотреть на чужое небо…»
Глава 6. На краю света
Надин вышла из здания маленького аэропорта и потянула ноздрями воздух. Влажный бриз с моря услужливо предоставил целый букет запахов. Увы, не то! Близко, но не то. Запах События она бы почуяла за версту. А тут пахло просто большим портом: в первую очередь, толпами нелегальных иммигрантов, спешащими дальше, в материковую Европу, так как в бедной Греции ловить нечего – а также неизменной скумбрией, неизменными цитрусами и какой-то смолой… Точно, мастикой: только здесь, на Хиосе, добывают смолу мастичного дерева.
Конец ознакомительного фрагмента.