Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
– К его жене обратись, – не все ли равно? – вставила Цзиньлянь.
– Ты слова без подвоха не скажешь, потаскушка, – сердито взглянув на нее, обрезал Симэнь.
Юэнян и Юйлоу пропустили их реплики мимо ушей.
– Но мы совсем незнакомы с матерью Вана Третьего, – заметила Юэнян. – Удобно ли ее приглашать? Да и она вряд ли решится придти.
– Она знает меня, поскольку я стал приемным отцом ее сыну, – объяснил Симэнь. – Поэтому я и хочу послать ей приглашение. А придет она или нет – ее дело.
– Не пойду завтра к Юням, – объявила Юэнян. – Время подходит. К чему мне на люди показываться! Только разговоры вызывать.
–
Симэнь выпил чаю и направился в покои Сунь Сюээ. Заметив это, Пань Цзиньлянь позвала падчерицу и удалилась к себе.
Вечером Сюээ по просьбе Симэня долго, до поздней ночи, массажировала ему ноги и тело, но не о том пойдет речь.
На другой день утром пожаловал Ин Боцзюэ.
– Приглашение вчера получил от брата Юня, – начал он. – Жену мою приглашают, а у нее наряды поизносились. В такие праздники в чем попало не выйдешь. На смех подымут. Вот я и решился, брат, к тебе с просьбой обратиться. Одолжи, будь милостив, невестке своей верхнюю одежду, юбку с кофтой да головные украшения, шпильки и серьги. А то ей не в чем на люди показаться.
Симэнь позвал Ван Цзина.
– Ступай с матушкой Старшей поговори, – наказал Симэнь.
– Друг, будь добр, пройти к воротам, – обратился к слуге Боцзюэ. – Там Ин Бао с платком и коробкой. Вынеси ему.
Ван Цзин взял у Ин Бао платок и удалился. Наконец, он вынес целый узел и протянул его ожидавшему.
– Тут два комплекта одежд из вытканной золотом лучшей узорной парчи, пять предметов головных украшений и пара жемчужных сережек.
Ин Бао забрал узел и пошел домой, а Боцзюэ остался у Симэня.
– Вчера жена была в гостях у госпожи Хэ, – заговорил за чаем Симэнь. – Вернулась к вечеру. А нынче от жены брата Юня пять приглашений принесли. Опять жен зовут. Старшая ребенка ждет – не хотела идти. А я говорю: раз приглашают, надо идти. Тем более в такие праздники. И я все эти дни покоя не знаю. Только вчера покончил с визитами. То у брата Юня пир, то по каким-то делам до вечера задержался, а тут евнух-смотритель Сюэ за город зовет, весной любоваться. И на все время нужно. Настоятель У девятого молебен служит, тоже приглашал. Не смогу я в монастырь ехать. Зятя пошлю. Не знаю, то ли выпил лишнего, эти дни у меня что-то в пояснице ломит. Прямо ходить не могу.
– Это, брат, у тебя от вина, – заключил Боцзюэ. – Вниз разлилось и бродит. Остерегаться надо.
– Попробуй остерегись! – улыбнулся Симэнь. – В такие праздники в любой дом зайди, без вина не отпустят.
– А нынче кто да кто из невесток пойдет? – спросил Боцзюэ.
– Старшая, Вторая, Третья и Пятая. Я дома остаюсь. Отдохнуть надо день-другой.
Во время их разговора явился Дайань с коробкой в руках.
– Посыльный от господина Хэ приглашения принес, – объяснил слуга. – Девятого на праздничный пир приглашают.
– Ну что ты скажешь! – воскликнул Симэнь. – Попробуй откажись, когда тебя зовут.
В коробке лежали три приглашения. Одно, красное, было адресовано
«Старшему коллеге досточтимому господину Сыцюаню»,
другое –
«Его милости почтенному господину У»
и третье –
«Почтенному
Все приглашения кончались следующей подписью:
«С нижайшим полоном от Хэ Юншоу».
– Посыльный не знает адресов, – продолжал Дайань. – Вот и принес все приглашения сюда. Он просит переслать их по назначению.
– Но что же это такое получается?! – воскликнул Боцзюэ, взглянув на адресованное ему приглашение. – Я же даже подарков не посылал, а он приглашает. Неловко так пойти.
– Я тебе дам что поднести, – успокоил его Симэнь. – А ты вели Ин Бао отнести, и все будет в порядке.
С этими словами Симэнь крикнул Ван Цзина.
– Ступай принеси два цяня серебра и платок, а на карточке напиши имя батюшки Ина, – наказал ему Симэнь и обернулся к Боцзюэ. – А ты приглашение возьми, чтобы слугу к тебе не посылать. Шурину я с Лайанем отправлю.
Немного погодя Ван Цзин внес подарки и протянул их Боцзюэ.
– Благодарю тебя брат! – сложив руки и кланяясь, говорил Боцзюэ. – Как же легко ты избавил меня от затруднений! Я тогда за тобой пораньше зайду. Вместе пойдем.
Боцзюэ откланялся и удалился.
В полдень У Юэнян и остальные жены, вырядившись по-праздничному, отправились на пир к жене квартального Юня. Юэнян восседала в большом паланкине, в трех паланкинах поменьше разместились остальные жены Симэня. Сзади на маленьких носилках сидела Хуэйюань, жена Лайцзюэ, при которой стояла корзина с нарядами. Четверо солдат окриками разгоняли с дороги зевак. Процессию сопровождали Циньтун, Чуньхун, Цитун и Лайань.
Да,
Стройны, как будто яшмы изваянья, И в мире суеты нежны. В нарядах сказочном сияньи Они под стать Чанъэ с луны. Но скромности очарованье Чревато чарами весны.Однако не станем рассказывать, как Юэнян с Ли Цзяоэр, Мэн Юйлоу и Пань Цзиньлянь пировали у жены Юнь Лишоу.
Симэнь Цин приказал привратнику Пинъаню:
– Кто бы меня ни спрашивал, говори, нет, мол, дома, а визитные карточки принимай.
Пинъань послушно сел у ворот и никуда не смел отлучаться, а посетителям отвечал, что хозяина нет дома.
Симэнь же в тот день сидел у жаровни в покоях Ли Пинъэр. После смерти Пинъэр хозяйка велела Жуи кормить дочку Лайсина, Чэнъэр. А коль скоро у Симэня эти дни болели ноги, он вспомнил про пилюли долголетия. Их прописал ему доктор Жэнь и велел принимать с женским молоком. Он направился в спальню и велел кормилице Жуи отцедить молока. По случаю праздников Жуи вырядилась по-особенному. Ее прическу, обильно украшенную цветами и перьями зимородка, стягивали голубовато-зеленый крапленый золотом платок и отливающий золотом ободок. На ней были голубая шелковая кофта, из бледно-зеленого нанкинского атласа накидка и желтая парчовая юбка. Обута она была в туфельки на толстой подошве, сшитые из белого шелкового сатина и зеленого шаньсийского шелка. На пальцах красовались четыре серебряных кольца. Она села рядом с хозяином и помогла ему принять пилюли, потом налила кубок и попотчевала закусками. Принеся их, Инчунь удалилась в соседнюю комнату, где села играть в шашки с Чуньмэй. На кухне на всякий случай оставалась Сючунь.