Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (???)
Шрифт:
Вынесли на красном лаковом подносе чай. Ван поднес его гостю, потом слуги убрали посуду. Между хозяином и гостем завязался разговор.
Накрыли на стол. Ван, надобно сказать, позвал двух певцов.
– Могу ли я засвидетельствовать почтение госпоже Линь? – спросил Симэнь.
Ван послал к хозяйке слугу. Тот немного погодя вернулся и объявил:
– Просим ваше сиятельство проследовать в дальние покои.
– Прошу вас, – обратился к гостю Ван.
– Проводите меня, друг мой, прошу вас, – проговорил Симэнь.
Они вошли в среднюю залу.
Госпожа Линь была готова к встрече заблаговременно. Ее прическу обильно украшали жемчуг и изумруды. Она была в карминовом халате с богатой вышивкой спереди, сзади и на рукавах и в парчовой юбке, на черном
– Сударыня, прошу вас, займите место на возвышении, – обратился к ней Симэнь, желая почтить ее полагающимися поклонами.
– Вы наш гость, – отвечала она. – Я прошу вас, государь, занять почетное место.
Наконец, они обменялись поклонами.
– Сын мой еще так юн и неопытен, – начала госпожа Линь. – В прошлый раз он причинил вам, сударь, столько беспокойства, вы же, избавив его от влияния дурной компании, проявили такую любезность и щедрость души. Я не знала, как мне выразить вам всю мою признательность, вот и решила пригласить вас на скромную чарку вина. Это я обязана благодарить вас и земно вам поклониться. Напрасно вы затрудняли себя подарками, сударь. Я бы поступила неучтиво, если б отказалась от них, но мне было неудобно, когда я их принимала.
– Не извольте беспокоиться, сударыня! – заверял ее Симэнь. – Из-за служебной поездки в столицу я никак не мог поздравить вас с днем рождения. А мои скромные знаки внимания я послал для того лишь, что они, может быть, сгодятся вам для вознаграждения слуг.
Симэнь заметил стоявшую сбоку тетушку Вэнь.
– Мамаша! – обратился он к свахе. – Подай-ка чарку! Я хотел бы поздравить сударыню и поднести вина.
Симэнь кликнул Дайаня. Надобно сказать, что он захватил с собой подарок для хозяйки. В ковре были завернуты вытканные золотом нарядный халат, сиреневого цвета атласная накидка с богатой вышивкой спереди, сзади и на рукавах и бирюзовая с бахромою юбка. Разложенные на подносе наряды были поднесены госпоже Линь. При виде их у нее зарябило в глазах. Она была весьма обрадована. Тетушка Вэнь тотчас же подала Симэню серебряный поднос с золотыми кубками вина, а Ван Третий позвал певцов, которые явились с инструментами в руках.
– Зачем их сюда звать? – возразила госпожа Линь. – Пусть снаружи поют.
Певцы вышли.
Симэнь поднес чарку хозяйке, а она в свою очередь с благодарностью – ему. Потом Симэня стал угощать Ван Третий. Гость хотел было поклонится и ему, но его остановила хозяйка:
– Встаньте, сударь! – просила она. – Моему сыну положено воздать вам почести.
– Что вы, сударыня! – возражал Симэнь. – Как можно преступить ритуал?!
– Что вы такое говорить изволите, сударь! – настаивала госпожа Линь. – Занимая такой солидный пост, вы ведь ему отцом приходитесь! А сын мой с малолетства пренебрегал учением и никогда не вращался в обществе порядочных людей. Если б вы, сударь, при всей вашей благосклонности наставляли моего сына на путь истинный, я была бы счастлива и сейчас же заставила бы его поклониться вам в ноги и относиться к вам как к отцу родному. А если он сделает, что не так, поучайте его. Я вам буду за это только благодарна.
– Вы, конечно, совершенно правы, сударыня, – отвечал Симэнь, – но ваш сын, уверяю вас, и умен, и радушен. Он еще слишком молод и мало искушен в жизни. Впоследствии, когда в полную меру раскроются его природные дарования, он безусловно исправится. Так что вы напрасно тревожитесь, сударыня.
Тогда Симэня попросили занять почетное место на возвышении. Ван Третий поднес ему три кубка вина и отвесил четыре земных поклона. После этого Симэнь сошел с возвышения и поклонился со сложенными на груди руками госпоже Линь. Она, довольная и улыбающаяся, от души поблагодарила гостя положенными поклонами.
С тех пор Ван Третий стал звать Симэня отцом. Вот
Да,
Чтоб разнузданную похотьублажать бесстыдно,Потеряли честь и совестьнавсегда, как видно!Взволнованный поэт по сему случаю выразил в стихах душевную печаль. Его стихи гласят:
От века жены и мужи в пирах – поврозь,Позорно – греховодить, соблазнять.Ван Третий не узрел, что видится насквозь,С поклонами отдал родную мать.А вот еще стихи:
Покои женские у знати без надзора –И утром слышен крик не петуха, а куриц.Не оградиться славой рода от позора,Коль храм невинности и долга хуже улиц.– Пригласи почтенного гостя в передние покои и предложи снять парадные одеяния, – обратилась к сыну госпожа Линь сразу после церемонии.
Дайань подал Симэню парадную шапку[12]. Вскоре они с Ваном Третьим заняли подобающие места, и вышли певцы. Когда повара подали кушанья, Дайань наградил их чаевыми. Певцы запели цикл на мотив «Вешние воды»:
Дрожит бирюза занавешенных оконРог месяца выпорол нитки,На пологе – лань в поединке жестокомУступит рогатой улитке.Окраской на щит черепаший похожа,Дыханьем весенним объятаПарчовая ширма девичьего ложа,И веет цветов ароматом.На мотив «Сколько гордыни»:
Зеленый попугайНа жердочке висит вниз головою.А груши, как в снегах,Оделись дымно-белой пеленою.Как на Лофу-горе[13],Мне навевает ветер сны хмельные.Приди, краса, скорей,Часы ж пускай утихнут водяные.На мотив «Живительная влага»:
Бессонница клена,морозом обритого.Корявые сучья —драконы нефритовые.Драконью красу чуя,снежинками фениксыЗапляшут влюбленнолетучие пленницы.Багряные тучис жемчужной тьмойВ преддверье пахучемсливались зимой.[14]На мотив «Срываю ветку корицы»:
Среди парчи узорчатойтычинками пыльцыНа бережку пригорчатомпевицы и певцы,То солнцем вешним греются,то чаркою хмельной.Им мысли тешут ребусырифмованной волнойТо в деву-вазу стреламиприцельными метнут,То ягодами спелыми,слепившись опадут.То парными аккордамимажорны игроки,То трелями покорнымитрепещутся колки.