Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (???)
Шрифт:
– Ловко вы, сударь, нас обоих поддели! – рассмеялся сюцай.
Подали чай.
– Значит, господин Ся будет служить в столице? – спросил Вэнь. – Не собирается приезжать?
– К чему ему ехать! – говорил Симэнь. – Он теперь при дворе Его Величества состоит, в Императорском эскорте выступает. Почетнейший пост! Халат украшен единорогом, в руке – тростниковая трость.
Просмотрев перечень подношений, Симэнь поручил проводить носильщиков к тысяцкому Хэ, а сам пригласил сюцая Вэня и Боцзюэ во внутреннюю комнату, где они разместились на
Немного погодя накрыли стол. Когда Лайань принес три прибора, Симэнь распорядился подать еще пару палочек для еды.
– Ступай пригласи зятюшку! – наказал он.
Появился Чэнь Цзинцзи. Сложив руки на груди, он поклонился присутствующим и пристроился сбоку. Когда они уселись поближе от жаровни и подали вино, завязался разговор о поездке Симэня в столицу.
– У тебя, брат, добрая душа, – заявил Боцзюэ, – а это счастье, способное отвратить сотню бед. Попадись тебе грабители, и те рассеялись бы в одно мгновение.
– «Человек добрый, царствуй он даже целый век, – вставил сюцай Вэнь, – все равно бы обуздывал злодейства и устранял убийства»[8]. А тем более вы, милостивый государь. Вы же в поте лица трудитесь на службе Его Величества. Само Небо не допустит нанести вреда доброму человеку.
– Дома все в порядке? – обратился хозяин к зятю.
– Да, во время вашего отсутствия, батюшка, как будто ничего не произошло, – отвечал Чэнь Цзинцзи. – Правда, его сиятельство Ань, начальник Ведомства работ, дважды присылал гонца. Вчера опять спрашивал о вас. Нет, говорю, батюшка не вернулись.
Лайань внес огромный поднос, на котором стояли блюда жаренной свинины с молодым пореем. Едва Симэнь коснулся еды, как явился Пинъань.
– Прибыли приказные из управы, – объявил он. – Ждут распоряжений.
Двое вошедших пали перед ним на колени.
– Позвольте узнать, ваше сиятельство, – начали они, – когда вы намерены приступить к службе и сколько серебра прикажете выделить на казенные расходы[9].
– Сколько и прежде, – отвечал Симэнь.
– В прошлом году, ваше сиятельство, вы были одни, теперь же с повышением вашего сиятельства к службе приступает и господин Хэ, так что расходы увеличиваются.
– Ну добавьте десять лянов, – согласился Симэнь, – Пусть будет тридцать лянов.
– Есть! – откликнулись приказные и хотели было удалиться, но их окликнул Симэнь.
– Да! А насчет срока вступления на пост вы у его сиятельства Хэ спросите.
– Его сиятельство решили восемнадцатого[10], – отвечали приказные.
– Вот и хорошо! Чтобы угощение было готово вовремя!
Приказные вернулись в управу и получили серебро на покупку съестного,.
Поздравить Симэня с повышением прибыл сват Цяо. Хозяин пригласил его к столу, но тот ограничился чаем и откланялся.
Симэнь пировал с сюцаем Вэнем и Боцзюэ,
А на другое утро Симэнь устроил угощение тысяцкому Хэ по случаю его приезда.
О возвращении Симэня прослышала и тетушка Вэнь, о чем сей же час передала Вану Третьему, и тот послал Симэню приглашение. Симэнь в ответ поздравил госпожу Линь с прошедшим днем рождения и поднес ей через Дайаня пару свиных ножек, пару свежих рыб, пару жаренных уток и жбан вина, за что Дайаня наградили тремя цянями серебра, но не о том пойдет речь.
В главной зале был накрыт стол. Ослепительно сверкали парчовые ширмы и мебель. Полы были устланы узорными коврами, на стенах красовались пейзажи знаменитых живописцев.
Первыми пожаловали шурин У Старший, Ин Боцзюэ и сюцай Вэнь. Симэнь угостил их чаем и послал слугу за тысяцким Хэ.
Немного погодя явились певцы и земными поклонами приветствовали хозяина и гостей.
– Брат, а почему ты Ли Мина не позвал? – спросил Боцзюэ.
– Сам он не идет, а я его звать не собираюсь, – отвечал Симэнь.
– Сердишься ты на них – только говорить не хочешь, – заметил Боцзюэ.
Тут явился Пинъань и поспешно протянул хозяину визитную карточку.
– Его сиятельство воевода Чжоу прибыли, – докладывал он. – У ворот спешились.
У Старший, Ин Боцзюэ и сюцай Вэнь удалились в западный флигель, а Симэнь вышел в парадном облачении в залу навстречу гостю. После взаимных приветствий Чжоу поздравил Симэня с повышением. Симэнь поблагодарил столичного воеводу за охрану и лошадей. Они заняли соответствующие места, и Чжоу Сю расспросил его об аудиенциях. Хозяин отвечал на его вопросы обстоятельно, ничего не упуская.
– Раз Лунси не приедет, значит пришлет посыльных, чтобы перевезти семью? – спросил Чжоу.
– Разумеется, – отвечал Симэнь. – Только в следующем месяце, не раньше. Господину Хэ пока придется пожить в управе. Потом он въедет в дом господина Ся. Это я устроил.
– Чудесно! – воскликнул Чжоу и, увидев накрытый стол, спросил: – Кого же вы принимаете?
– Да вот господина Хэ по случаю приезда на чарку вина пригласил, – пояснял Симэнь. – Неудобно, мы ведь сослуживцы …
Они выпили по чашке чаю, и Чжоу Сю стал откланиваться.
– Я вас, господа, как-нибудь со всем гарнизонным начальством поздравлю, – заключил он.
– Не извольте беспокоится! – заверял его Симэнь. – Я вам очень признателен за внимание.
Они обменялись поклонами, Чжоу Сю вскочил на коня и отбыл, а Симэнь, сняв с себя парадные одежды, вернулся к столу. Гости перешли в кабинет.
Тысяцкий Хэ прибыл только после полудня. Когда он обменялся с У Старшим и остальными приветствиями и любезностями, все сели. После чаю сняли парадные одежды.
Тысяцкий Хэ сразу понял, насколько богат Симэнь. Посреди залы в золотой жаровне горел фигурный уголь, были спущены занавеси. Гостей услаждали певцы.