Цветы в море зла
Шрифт:
— Тише, — поспешно остановил ее Куан Чаофэн. — Я только хотел спросить тебя: господин Цзинь здесь?
Служанка указала губами на дверь, ведущую в спальню, и улыбнулась:
— Они еще спят!
Куан Чаофэн присел за письменный стол, стоявший возле окна. Служанка встала и пошла за чаем. Скосив глаза, Куан увидел на столе лист розовой бумаги, на котором четким почерком были написаны четыре стихотворения:
Среди гор и цветов — Расписные нарядные лодки, Там, за дамбою Бо, Травы буйные все зеленей… Как блаженно звучал Флейты праздничной голос далекий! Как сверкали на озере Десять тысяч вечерних огней! Мы всю ночь до рассвета Осушали заздравные чаши, Скоро свечи погаснут, И весна станет сказочным сном. Так задернем же пологом Ложе брачное наше — Пусть луна одиноко Плывет в этом небе ночном!.. Мерно лодки качаются, Гладь речную слегка потревожив, Отчего, отчего135
Сюэ(Сюэ Тао) — знаменитая танская гетера; прекрасно играла на музыкальных инструментах и писала стихи.
136
Меня объял яньтайский сон. —Здесь Цзинь Вэньцин раскаивается, что когда-то бросил гетеру, влюбившуюся в него в Яньтае. По замыслу автора, Цайюнь является перевоплощением этой женщины: она родилась пятнадцать лет назад, как раз в тот момент, когда умерла гетера.
137
Си Ши —знаменитая красавица эпохи Весен и осеней (VIII—V вв. до н. э.).
138
Цзыюй —героиня одной из новелл Гань Бао (сборник «Поиски духов», IV в.), тщетно мечтавшая выйти замуж за юношу Хань Чжуна. С горя повесилась и затем являлась своему возлюбленному во сне.
139
Сяоцяо —известная красавица, жена полководца Чжоу Юя (III в.)
140
Восточный ветер —весенний ветер, символ любви.
141
Возвратилась ты назад —намек на умершую гетеру, с которой так жестоко поступил Цзинь Вэньцин и которую напомнила ему Цайюнь.
Прочитав эти выразительные стихи, Куан Чаофэн подумал, что Цзинь Вэньцин никогда еще не писал ничего подобного. В этот момент он заметил под стихами строчку мелких иероглифов: «Символические стихи, посвященные старой подруге Цайюнь». «Он ведь впервые встретился с Цайюнь, — удивленно подумал Куан, — почему же называет ее своей старой подругой? Может быть, стихи написаны не им? Да нет, это явно его почерк!»
Пока он терялся в догадках, служанка внесла чай.
— Когда пришел господин Цзинь? — улыбаясь, спросил ее Куан.
— Он пожаловал еще вчера, сразу вслед за моей госпожой. Они долго пили вино, потом всю ночь разговаривали.
— А ты слышала, о чем они говорили?
— Я не очень поняла их речи. Да! Господин Цзинь сказал, будто моя госпожа лицом точь-в-точь напоминает его прежнюю подругу, которая из-за него погибла. А в тот год, когда она умерла, как раз и родилась моя госпожа.
Едва служанка произнесла эти слова, как из спальни донесся голос Цайюнь:
— Ацяо! С кем ты шепчешься?
Служанка, высунув язычок, игриво взглянула на Куан Чаофэна.
— Господин Куан пришел навестить господина
В спальне раздался приглушенный шепот, затем послышался шорох одежды, и Цайюнь с распущенными волосами показалась в дверях гостиной. Увидев Куан Чаофэна, она улыбнулась:
— Пожалуйста, проходите! Вы вчера так напоили господина Цзиня, что он заболел.
Сказав это, она отправилась в другую комнату, чтобы причесаться и умыться.
Куан Чаофэн, улыбаясь, перешагнул порог спальни и увидел Цзинь Вэньцина, лежащего поперек кушетки для курения опиума; рядом валялось сбитое в кучу одеяло. Заметив гостя, Цзинь сел и приветствовал его.
— Поздравляю, поздравляю! — подойдя поближе, произнес Куан.
— Довольно издеваться! — усмехнулся Цзинь Вэньцин. — Садитесь, пожалуйста. Я хочу поручить вам одно дельце, не знаю, согласитесь ли?
— Можете не пояснять, старший коллега, — перебил его Куан Чаофэн. — Ведь вы имеете в виду девушку, красивую, как Чжан Чучэнь, и талантливую, как Сюэ Тао?
Цзинь Вэньцин был поражен.
— Неужели вы прочли эти фривольные стихи? Тогда вам ясны мои намерения.
— На этот счет в заведениях есть свои правила, — заметил Куан. — Нужно послать опытного человека для переговоров, чтобы не попасться на удочку содержательницы. У меня есть знакомый по имени Дай Босяо, очень энергичный. Позвольте поручить это дело ему.
— Но ведь я еще в трауре, — как-то неловко заниматься подобными вещами. К тому же могут пойти всякие разговоры!
— Это легко уладить. Нужно договориться с содержательницей, поселить девушку где-нибудь тайком от жены, а когда срок траура кончится, вы поедете в Пекин и сможете ввести ее в свой дом. Оба зайца будут убиты разом.
Цзинь Вэньцин кивнул.
— Ну раз так, мне остается только просить вас взять это дело на себя! Вчера вечером я даже не заходил домой, поэтому сегодня мне следует вернуться пораньше, чтобы не вызывать подозрений у жены!
Он оделся, распрощался с Куан Чаофэном и спустился с лестницы.
Куан тотчас отправился к Дай Босяо и поручил ему связаться с содержательницей. Та, разумеется, долго торговалась, но под конец все же согласилась отпустить девушку за тысячу юаней.
Затем Дай вызвал к себе отца Цайюнь, который служил носильщиком паланкинов. Боясь, что в дальнейшем могут возникнуть недоразумения, Дай Босяо дал отцу девушки двести юаней и заставил его написать расписку. На всю эту операцию пришлось потратить два дня, после чего Дай явился к Цзинь Вэньцину и обо всем рассказал. Нет необходимости говорить о том, как обрадовался Цзинь. С этого времени дом в квартале Даланцяо стал его второй квартирой, — не было дня, чтобы Цзинь Вэньцин не приходил сюда, — и любовники слились, словно сплавленные огнем.
Время летело быстро, как стрела. Незаметно у Цзинь Вэньцина кончился срок траура. Он уже несколько раз порывался рассказать обо всем жене, однако доводов у него явно не хватало, и он продолжал хранить молчание. Ему пришло в голову, что лучше сначала съездить в Пекин, а там уже искать подходящий случай для разговора. Своим планом он поделился с Цайюнь — та не возражала.
Он поехал в столицу и доложил об истечении траурного отпуска. В тот же день его вызвали во дворец и назначили статс-секретарем Императорской канцелярии [142] . С тех пор как Цзинь Вэньцин выехал в провинцию в качестве учебного инспектора, он уже несколько лет не видел Пекина. За это время обстановка в столице сильно изменилась. Придворные наслаждались миром и покоем, проводя время в развлечениях, несмотря на то, что каждый год от страны отпадала какая-нибудь вассальная территория. Япония захватила острова Люцю [143] , Франция — Аннам, Англия отторгла Бирму [144] , но Китаю до всего этого не было дела. Он по-прежнему напускал на себя грозный вид и поддерживал марку Небесной империи. Помнится, в тринадцатом году правления императора Гуансюя [145] кто-то из академиков даже сочинил гимн «Покорение Франции», отличавшийся богатством стиля и затмивший гимны «Покорение Юньнани», сложенный в эпоху Канси, и «Покорение Сычуани», созданный при императоре Цяньлуне. Но похвальба похвальбой, а иностранцы оказались очень назойливы, и через несколько лет стало ясно, что дипломатическими отношениями пренебрегать нельзя. Чиновники, сведущие в заморских делах, начали все больше цениться верхами.
142
Императорская канцеляриябыла создана в 1383 г., долгое время являлась высшим административным учреждением империи. После организации в 1730 г. Государственного совета занималась только обнародованием императорских указов и хранением государственных документов.
143
Острова Люцю(Рюкю) были захвачены Японией в 1872—1879 гг.
144
Англия отторгла Бирму —в 1886 г.
145
Гуансюй(1871—1908) — маньчжурский император, формально правивший с 1875 по 1908 г. Привлек к участию в управлении буржуазных реформаторов, за что в 1898 г. был фактически отстранен от власти реакционерами.
Как раз в этот год вельможу Люй Цуйфана, ездившего посланником [146] в Англию и Россию, собрались отправлять сразу в четыре государства: Англию, Францию, Италию и Бельгию. У сановника Сюй Цзинчэна, который исполнял обязанности посланника в Германии, России, Голландии, Австрии и Бельгии, кончался трехгодичный срок, и его следовало кем-то заменить. Другие видные дипломаты того времени были уже заняты: Юнь Хун, с которым Цзинь Вэньцин познакомился в Шанхае, замещал посланника в Америке, Японии и Перу; Ли Баофэн, только что возвратившийся из Германии, скоро отправлялся в новую страну; Сюй Ин был назначен советником; Ма Чжунцзянь также находился за границей; Люй Цаншу служил советником посольства в Японии, и при дворе уже волновались, что выбирать не из кого. Цзинь Вэньцин, безусловно, явился вовремя. К тому же многие крупные сановники, вроде Пань Цзунъиня и Гун Пина, всячески расхваливали его. Молва о Цзинь Вэньцине росла день ото дня, и двор решил отправить его посланником в Россию и Германию. Как было не порадоваться такому указу!
146
…ездившего посланником… —Согласно «Положению о рангах дипломатических представителей», принятому в 1915 г. Венским конгрессом, так называемые слабые страны имели право обмениваться между собой (а также с великими державами) лишь посланниками, а не послами. Это был один из видов дискриминации слабых стран, в том числе и Китая, на международной арене.
Цзинь поспешно подал императору благодарственную челобитную, на специальной аудиенции получил соответствующие напутствия и принялся наносить визиты посланникам всех стран. Одновременно он занялся подбором советников, секретарей, переводчиков и других служащих. Куан Чаофэна он сделал советником и своей правой рукой. Вспомнив о заслугах Дай Босяо в деле соединения его с Цайюнь, Цзинь рекомендовал его в сопровождающие и дал ему должность бухгалтера. Попутно он испросил себе двухмесячный отпуск на поездку в Сучжоу и приведение в порядок семейных могил. Двор указом изъявил свое согласие.