Цветы всегда молчат
Шрифт:
– Почему он умирает? Что такое случилось с ним за эту ночь?
Старуха расхохоталась.
– Не ты ли убить его желала? Призывала на его голову кару? Хотела, чтобы он понес наказание за то, что надругался над тобой?
– Что за бред ты несешь?! – не выдержав, закричала Джози, топнув ножкой. – Я никогда ничего такого Ричарду не желала!
– Коротка твоя память, красавица, ой коротка! – покачала головой старуха.
Джози злилась, понимая, что старая карга права и что действительно говорила в прежние времена много гадостей и мужу, и о муже. Говорила
– Я не со зла, а по глупости, – тихо и покаянно проговорила она.
Только старухе не нужно было ее раскаяние, она лишь посмеялась и сказала:
– По глупости не по глупости – а смерть ты ему накликала. Потому что желания наши, даже самые подспудные, непременно исполняются. Да вот только мы не хотим потом их, исполненные, признавать своими.
– Хватит! Прекрати! – как она ни старалась сдержаться, слезы досады и обиды на себя, и злости, и отчаяния все-таки прорвались в ее голос. – Ты будто нарочно стараешься заговорить меня… чтобы я… не успела…
– А ты взаправду хочешь его спасти?
– Да!
– Подумай хорошо. Путь туда не близок и так просто не попасть.
– За ним я готова идти хоть на край света!
– Путь твой, красавица, проляжет между мирами. По самой кромке пройдешь. И цена за этот проход – твоя жизнь! Ну же… Думай, я не шучу!
Страх – совсем кратковременный. Она не боялась смерти, потому что не знала ее. Она не верила, что может умереть. Глупости. В сказках злодеи всегда берут плату жизнью, но всегда проигрывают. Эта возникшая из тумана старуха тоже проиграет. Джози была в этом уверена.
Поэтому, гордо вскинув голову и смерив эту ведьму презрительным, как ей казалось, взглядом, она сказала:
– По рукам!
Старуха вновь засмеялась, а мир вокруг опять качнулся зыбким маревом. Земля ушла из-под ног, увлекая дико вопящую Джози в белый туманный водоворот…
Местность, куда ее выбросило, встретила недружелюбно: Джози приземлилась на четвереньки, ударилась коленками, содрала ладони о мелкий щебень. Встала, цепляясь за кряжистое дерево, что надсадно скрипело рядом. Только теперь осознала, что босиком: ведь весь ее путь на острове был устлан нежнейшими лепестками цветов, и она не думала, что ноги может что-то колоть и резать. Джози прижалась ближе к дереву – там, у его подножья, почва была куда более мягкой и рыхлой – и тихо застонала от отчаяния и бессилия.
Внезапно, словно кто-то наверху перевернул кадку с водой, хлынул дождь.
Накидка, расшитая золотом и драгоценными камнями, отсырела и стала невыносимо тяжелой. Джози сняла ее, аккуратно сложила и с сожалением вздохнула: жаль такую красоту бросать! Легчайшее нижнее платье, будто сотканное из паутины, мгновенно промокло до нитки и неприятно липло к телу. Как и длинные волосы. Джози обхватила себя руками, дрожа.
Цветочница заорала прямо в ухо, заставив подпрыгнуть:
– Ну что ж ты, спасительница,
Джози бросила на нее ненавидящий взгляд и выступила из-под дерева. Оно было слабым прикрытием, но без него – непогодь сбивала с ног. Острые, омытые водой камни щерились драконьей пастью.
Она не намерена проигрывать какой-то косматой карге! Она пройдет этот путь! Она сама поклялась, что пойдет за Ричардом и на край света. А если нужно за край – то так тому и быть. И, закусив губу, Джози шагнула вперед.
Сначала шла медленно, потом, осознав, что так только хуже, потому что каменная крошка от этого сильнее впивается в ступни, стала двигаться коротенькими перебежками.
Цветочница хохотала рядом:
– Так ты до места к старости дойдешь!
Джози хотелось бросить все и расплакаться, плюхнувшись наземь и колотя руками по лужам. Хотелось, чтобы кто-то обнял и согрел, ласково пожурив. Но тот, кто мог это сделать, сейчас в опасности. И ей надо идти…
Она же всегда любила сказку о Русалочке. Восхищалась ее мужеством и жертвенностью. Ну что ж, есть повод самой стать похожей на любимую героиню.
И, размазав по щекам слезы, смешанные с дождем, Джози стиснула зубы и побежала так быстро, как только могла. Оскальзывалась, вставала и бежала дальше, торопя себя: скорее! скорее! только успеть! А вода в лужах, по которым ступали ее маленькие резвые ножки, окрашивалась в алый…
Вокруг были только голые скалы. Казалось, они вот-вот сойдутся и раздавят хрупкую бегунью, столь узкими становились проходы в некоторых местах. Но Джози протискивалась везде, благодаря природу за свою миниатюрность и злясь на вынужденные заминки.
Но вот, за очередным поворотом, ей пришлось резко затормозить и даже отпрянуть назад: у ног разверзлась пропасть, и только чудом торопящаяся Джози не рухнула вниз…
Она вжалась спиной в скалу, откинула голову и прикрыла глаза. Сердце бешено колотилось. Страх, что бы холоднее дождевых струй, змеей стискивал сердце.
– Что будешь делать, красавица?
Джози, к собственному удивлению, спокойно отреагировала на этот выпад. Открыв глаза, она с презрением глянула на старуху и усмехнулась.
– Не знаю, – проговорила медленно и будто нехотя, – должно быть, полечу к нему…
– Ой, насмешила! И как же это ты полетишь?
– На крыльях!
– Будто они есть у тебя?!
– А вот представь себе!
– И откуда же?
– От любви! Не знаешь разве: о тех, кто влюблен, говорят – парят в небесах. А разве можно парить без крыльев?
Джози сделала шаг, другой, подошла к самому краю обрыва. Раскинула руки, взглянула в пасмурное небо и закричала что было сил:
– Ричард! Я к тебе! Слышишь? Не смей умирать!
И тотчас же за ее спиной взметнулись сияющие ангельские крылья. Она взмыла в небо и теперь уже с высоты глянула на беснующуюся Цветочницу: летать та не умела – только ползти белесым туманом…
Дождь перестал. Вышло солнце, торжествующее и яркое. Чтобы больше не гаснуть. И показало Джози, куда лететь…