Цветы зла

Бодлер Шарль Пьер

CXXXI. Смерть любовников

Постели, нежные от ласки аромата,Как жадные гроба, раскроются для нас,И странные цветы, дышавшие когда-тоПод блеском лучших дней, вздохнут в последний раз.Остаток жизни их, почуяв смертный час,Два факела зажжет, огромные светила,Сердца созвучные, заплакав, сблизят нас,Два братских зеркала, где прошлое почило.В вечернем таинстве, воздушно-голубом,Мы обменяемся единственным лучом,Прощально-пристальным и долгим, как рыданье.И Ангел, дверь поздней полуоткрыв, придет,И, верный, оживит, и, радостный, зажжетДва тусклых зеркала, два мертвые сиянья. [140]

140

Перевод К. Бальмонта 

CXXXII. Смерть бедняков

Лишь Смерть утешит нас и к жизни вновь пробудит,Лишь

Смерть – надежда тем, кто наг и нищ и сир,Лишь Смерть до вечера руководить нас будетИ в нашу грудь вольет свой сладкий эликсир!В холодном инее и в снежном ураганеНа горизонте мрак лишь твой прорежет свет,Смерть – ты гостиница, что нам сдана заране,Где всех усталых ждет и ложе и обед!Ты – Ангел: чудный дар экстазов, сновиденийТы в магнетических перстах ко всем несешь,Ты оправляешь одр нагим, как добрый гений;Святая житница, ты всех равно оберешь;Отчизна древняя и портик ты чудесный,Ведущий бедняка туда, в простор небесный! [141]

141

Перевод Эллиса 

CXXXIII. Смерть художников

Не раз раздастся звон потешных бубенцов;Не раз, целуя лоб Карикатуры мрачной,Мы много дротиков растратим неудачно,Чтоб цель достигнута была в конце концов!Мы много панцирей пробьем без состраданья,Как заговорщики коварные хитряИ адским пламенем желания горя —Пока предстанешь ты, великое созданье!А вы, что Идола не зрели никогда!А вы, ваятели, что, плача, шли дотолеДорогой горькою презренья и стыда!Вас жжет одна мечта, суровый Капитолий!Пусть Смерть из мозга их взрастит свои цветы,Как Солнце новое, сверкая с высоты! [142]

142

Перевод Эллиса 

CXXXIV. Конец дня

В неверных отблесках денницыЖизнь кружит, пляшет без стыда;Теней проводит вереницыИ исчезает навсегда.Тогда на горизонте черномВосходит траурная Ночь,Смеясь над голодом упорнымИ совесть прогоняя прочь;Тогда поэта дух печальныйВ раздумье молвит: «Я готов!Пусть мрак и холод погребальныйСовьют мне траурный покровИ сердце, полное тоскою,Приблизит к вечному покою!» [143]

143

Перевод Эллиса 

CXXXV. Мечта любопытного

К Ф. Н.

Тоску блаженную ты знаешь ли, как я?Как я, ты слышал ли всегда названье:"Странный"?Я умирал, в душе влюбленной затаяОгонь желания и ужас несказанный.Чем меньше сыпалось в пустых часах песка,Чем уступала грусть послушнее надежде,Тем тоньше, сладостней была моя тоска;Я жаждал кинуть мир, родной и близкий преждеТянулся к зрелищу я жадно, как дитя,Сердясь на занавес, волнуясь и грустя…Но Правда строгая внезапно обнажилась:Зарю ужасную я с дрожью увидал,И понял я, что мертв, но сердце не дивилось.Был поднят занавес, а я чего-то ждал. [144]

144

Перевод Эллиса 

CXXXVI. Плаванье

Максиму Дю Кану

I

Для отрока, в ночи глядящего эстампы,За каждым валом – даль, за каждой далью – вал.Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!Ах, в памяти очах – как бесконечно мал!В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,Не вынеся тягот, под скрежет якорей,Мы всходим на корабль, и происходит встречаБезмерности мечты с предельностью морей.Что нас толкает в путь? Тех – ненависть к отчизне,Тех – скука очага, еще иных – в тениЦирцеиных ресниц оставивших полжизни —Надежда отстоять оставшиеся дни.В Цирцеиных садах, дабы не стать скотами,Плывут, плывут, плывут в оцепененье чувств,Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламяНе вытравят следов волшебницыных уст.Но истые пловцы – те, что плывут без цели:Плывущие, чтоб плыть! Глотатели широт,Что каждую зарю справляют новосельеИ даже в смертный час еще твердят: – Вперед!На облако взгляни: вот облик их желаний!Как отроку – любовь, как рекруту – картечь,Так край желанен им, которому названьяДоселе не нашла еще людская речь.

II

О ужас! Мы шарам катящимся подобны,Крутящимся волчкам! И в снах ночной порыНас Лихорадка бьет, как тот Архангел злобный,Невидимым бичом стегающий миры.О, странная игра с подвижною мишенью!Не

будучи нигде, цель может быть – везде!Игра, где человек охотится за тенью,За призраком ладьи на призрачной воде…Душа наша – корабль, идущий в Эльдорадо.В блаженную страну ведет – какой пролив?Вдруг среди гор и бездн и гидр морского ада —Крик вахтенного: – Рай! Любовь! Блаженство! Риф.Малейший островок, завиденный дозорным,Нам чудится землей с плодами янтаря,Лазоревой водой и с изумрудным дерном. —Базальтовый утес являет нам заря.О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег!Скормить его зыбям иль в цепи заковать, —Безвинного лгуна, выдумщика Америк,От вымысла чьего еще серее гладь.Так старый пешеход, ночующий в канаве,Вперяется в мечту всей силою зрачка.Достаточно ему, чтоб Рай увидеть въяве,Мигающей свечи на вышке чердака.

III

Чудесные пловцы! Что за повествованьяВстают из ваших глаз – бездоннее морей!Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний,Сокровища, каких не видывал Нерей.Умчите нас вперед – без паруса и пара!Явите нам (на льне натянутых холстинТак некогда рука очам являла чару) —Видения свои, обрамленные в синь.Что видели вы, что?

IV

«Созвездия. И зыби,И желтые пески, нас жгущие поднесь.Но, несмотря на бурь удары, рифов глыбы, —Ах, нечего скрывать! – скучали мы, как здесь.Лиловые моря в венце вечерней славы,Морские города в тиаре из лучейРождали в нас тоску, надежнее отравы,Как воин опочить на поле славы – сей.Стройнейшие мосты, славнейшие строенья, —Увы! хотя бы раз сравнялись с градом – тем,Что из небесных туч возводит Случай – Гений… —И тупились глаза, узревшие Эдем.От сладостей земных – Мечта еще жесточе!Мечта, извечный дуб, питаемый землей!Чем выше ты растешь, тем ты страстнее хочешьДостигнуть до небес с их солнцем и луной.Докуда дорастешь, о, древо кипарисаЖивучее?…Для вас мы привезли с морейВот этот фас дворца, вот этот профиль мыса, —Всем вам, которым вещь чем дальше – тем милей!Приветствовали мы кумиров с хоботами,С порфировых столпов взирающих на мир,Резьбы такой – дворцы, такого взлета – камень,Что от одной мечты – банкротом бы – банкир…Надежнее вина пьянящие нарядыЖен, выкрашенных в хну – до ноготка ноги,И бронзовых мужей в зеленых кольцах гада…»

V

И что, и что – еще?

VI

«О, детские мозги!Но чтобы не забыть итога наших странствий:От пальмовой лозы до ледяного мха —Везде – везде – везде – на всем земном пространствеМы видели все ту ж комедию греха:Ее, рабу одра, с ребячливостью самкиВстающую пятой на мыслящие лбы,Его, раба рабы: что в хижине, что в замкеНаследственном: всегда – везде – раба рабы!Мучителя в цветах и мученика в ранах,Обжорство на крови и пляску на костях,Безропотностью толп разнузданных тиранов, —Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.С десяток или два – единственных религий,Всех сплошь ведущих в рай – и сплошь вводящих в грех!Подвижничество, так носящее вериги,Как сибаритство – шелк и сладострастье – мех.Болтливый род людской, двухдневными деламиКичащийся. Борец, осиленный в борьбе,Бросающий Творцу сквозь преисподни пламя: —Мой равный! Мой Господь! Проклятие тебе! —И несколько умов, любовников Безумья,Решивших сократить докучной жизни деньИ в опия моря нырнувших без раздумья, —Вот Матери-Земли извечный бюллетень!»

VII

Бесплодна и горька наука дальних странствий.Сегодня, как вчера, до гробовой доски —Все наше же лицо встречает нас в пространстве:Оазис ужаса в песчаности тоски.Бежать? Пребыть? Беги! Приковывает бремя —Сиди. Один, как крот, сидит, другой бежит,Чтоб только обмануть лихого старца – Время,Есть племя бегунов. Оно как Вечный Жид.И, как апостолы, по всем морям и сушамПроносится. Убить зовущееся днем —Ни парус им не скор, ни пар. Иные душиИ в четырех стенах справляются с врагом.В тот миг, когда злодей настигнет нас – вся вераВернется нам, и вновь воскликнем мы: – Вперед!Как на заре веков мы отплывали в Перу,Авророю лица приветствуя восход.Чернильною водой – морями глаже лака —Мы весело пойдем между подземных скал.О, эти голоса, так вкрадчиво из мракаВзывающие: «К нам! – О, каждый, кто взалкалЛотосова плода! Сюда! В любую поруЗдесь собирают плод и отжимают сок.Сюда, где круглый год – день лотосова сбора,Где лотосову сну вовек не минет срок!»О, вкрадчивая речь! Нездешней речи нектар!..К нам руки тянет друг – чрез черный водоем.«Чтоб сердце освежить – плыви к своей Электре!»Нам некая поет – нас жегшая огнем.