Цыганочка с выходом
Шрифт:
Чтобы работать костюмером, не надо заканчивать вуз или что-то этакое, достаточно уметь шить, аккуратно стирать и старательно гладить, не сжигая вещей. Не самая худшая работа, особенно в театре лилипутов!
Маленькие люди чем– тоотличаются от больших. И это «что-то» имеет невыразимую прелесть. Плохой характер маленького по росту человека — ерунда по сравнению с плохим и злым большого, а любовь — такая же. И еще, если маленький человек добр — это что-то.
Ездила
Я ведь и не красавица. Нет, ну говорят, все молодые — красавицы, но это — не про меня. Я — маленькая, черненькая, с фигуркой, а не фигурой.
Да, городской вокзал, наверное, до сих пор стоит немытый и ждет Наташу с тряпкой и ведром, но, надеюсь, не дождется никогда.
Значит так, давайте я начну по порядку, но — предупреждаю — мой порядок и ваш порядок отличаются так же, как одна независимая кошка от двух больших собак (лабрадор был восхищен этим сравнением).
Красноуральск — губернский город, и этим все сказано.
Полгорода расположено в долине, третья часть на холмах, а остальные домики развернули свои крыши в обхват реки, которая течет с севера на юг. Холмы мягкие, долина пологая, река очень широкая, и потому в городе до того уютно, что я влюбилась в него, и он снится мне до сих пор: дома, все обустроено, идут люди — одни навстречу, другие — в обгон, тихо едут машины, звенит трамвайчик, пахнет пирожками с изюмом и…
Красноуральск — везучий город, в нем жизнь бьет ключом, есть работа и люди одеты и смеются. Я его люблю. Но за два года я насмотрелась на грустные города, в которых черно от бедности, и в воздухе качается такой тихий звон, что хочется прижаться к каждой стене затрапезного домика с ржавым козырьком на макушке. Такие города я люблю еще больше.
Мы попали в Красноуральск уже под осень, городу исполнялось ровно 280 лет, и четыре года назад избранный на должность губернатора бывший генерал-лейтенант Соболь пригласил на праздник столько звезд, что каким-то волшебным — не иначе — образом — «Феерический канкан лилипутов» в качестве первого отделения отплясывал перед Газмановым. Зрелище было тяжелое…
— Смешные люди! — веселился наш антрепренер, умудрившийся рассовать все деньги, полученные за концерт, по своим карманам. — Жаль медведь в том году сдох, а то бы!..
Того кусачего медведя помнила вся наша труппа, царствие ему небесное.
Шоу продолжалось, а мы загрузились и поехали по залитому огнями ночному городу в отель «Тихуана», который оказался обычной бревенчатой избой, только многоэтажной и покрашенной в зеленый цвет «идальго». Сверху из палок и пальмовых веток перекрученная новогодними лампочками мигала здоровенная надпись «ТИХУАНА» с головой ящерицы посредине.
Два старых немецких автобуса, на которых мы кочевали по России, притулились за гостиницей, а мы пошли мыться холодной водопроводной водой, а потом заснули в четырех
Неделя работы на празднике обещала неплохие заработки, а начало осени тревожно напоминало про красные сапоги, которые неплохо было купить к зеленой куртке, приобретенной практически на днях. А что? Очень красиво. На вкус и цвет… сами знаете.
Неделя плясок и задирания ног на городских площадках измотали нашу труппу из 19 артистов, администратора, костюмера, двух водителей и пары грузчиков до предела. Единственное, что радовало — мы хорошо заработали.
Изъездив город вдоль и поперек, мы ориентировались по ветхому пожарному депо с каланчей и зданию старой красноуральской тюрьмы, за которой, собственно, и располагалась наша гостиница «Тихуана». Засыпая, я старалась не смотреть на эти развалины, затянутые маскировочной сеткой.
Выступая на празднике, мы дважды наблюдали приезд и отъезд губернатора Соболя со свитой, лебедушкой-женой и невиданное число машин, в которых теперь ездят все без исключения, начиная с бандитов, президентов и прочих больших людей в рясах и костюмах от де Лакруа.
Лучше о них не поминать, молчу-молчу…
За два года я могла изменить свою судьбу раз шесть. Один не считается — тот бахчисарайский ухажер оказался обычным вруном.
И если бы кто сказал, к примеру, что моя половинка находится в Красноуральске, я, наверное, просто не стала бы отвечать на такую смелую гипотезу.
Может, еще в Череповце? Или в Тюбетейкино, есть такая станция в мордовских степях.
Да, еще — зубной врач, с набором легальных пыточных инструментов и мешком цемента в шкафу у окна?
От перспективы прожить свою единственную, пожалуйста, не забывайте, жизнь с зубным врачом я бы, наверное, сразу покрылась сыпью. Знала я одного такого же в своем Сапожке…
Но все вышло, как в кино про черепаху.
Наш «канкан» на колесах сломался, что совсем неудивительно — ведь в нашей перевернутой стране теперь даже самолеты чинят в воздухе, а не на земле. Автобус «Мерседес» был моим ровесником и вдобавок имел не одну аварию в своей трясучей жизни. Раньше лошадей не жалели, теперь не жалеют автобусы. Их используют в хвост и в гриву, а ремонтируют, только когда колеса начинают отваливаться прямо на ходу.
Людей жалко.
Поездка в Таллинн сорвалась, а там нас очень ждали и «рвали на части» четыре из восемнадцати таллиннских варьете. Вообще-то лилипуты могли разместиться в одном автобусе, но реквизит с грузчиками и я с костюмами застряли в «Тихуане» намертво. Отойти от автобуса не представлялось возможным, местные неработающие олухи уже во всю интересовались его содержимым, хотя костюмы «петит» с укороченными юбками и штаны в обтяжку лилипутских «мачо», налезли бы в лучшем случае, на детсадовцев старшей группы. Но возможность потери имущества, даже на первый взгляд никому не нужного, существует всегда, везде и, причем, постоянно.