Цыганское гадание

Кинг Сьюзен Фрейзер

– Я должен был сказать им, – тихо произнес Уильям.

– А ты не подумал, что они тоже, как и мой отец, могут сильно расстроиться из-за того, что произойдет между нами позже? – почти кричала Тамсин.

– Я был дураком, можешь ругать меня за это. Но, красавица, вспомни… – мягко произнес он, – …они глубоко опечалены тем, что Малис Гамильтон предпринимает попытки забрать мою дочь из Рукхоупа. И это основная причина, по которой я сказал им о женитьбе. Наша свадьба сразу их успокоила. Просто я не подумал о последствиях, – добавил он, в растерянности проводя рукой по волосам.

Тамсин начала что-то говорить,

но умолкла на полуслове, осознав вдруг, почему он согласился на их поспешную женитьбу. Мысль о том, что кто-то может забрать Кэтрин из этого любящего дома, была невыносима для Тамсин. Если бы этот ребенок был ее собственной дочерью, она бы хваталась за любую надежду, только чтобы защитить малышку.

Тамсин шумно выдохнула и остановилась, перестав кружить по комнате.

– Глупо, – проворчала она. – Так глупо!

Ее шапочка и накидка сползли набок, и Тамсин, сорвав их с головы, швырнула на груду одежды, что лежала на кровати. Черные локоны рассыпались по плечам, несколько прядей упали на лоб. Она раздраженно откинула их назад, но непокорные кудри упрямо лезли ей в лицо.

– О чем мы думали, когда согласились на такой идиотский план? – спросила Тамсин. Впрочем, ответ она и сама знала. Ей просто необходимо было выпустить пар.

– Я уже говорил, – растягивая слова, начал Уильям, – мы думали о том, как помочь друг другу. Решение, которое мы нашли, подходило обоим. Тебе не нужен был муж-цыган, а мне, наоборот, нужна была жена, причем срочно.

– Ну да, – сердилась Тамсин, – фальшивая жена в прекрасных одеяниях, чтобы одурачить негодяя-лорда при королевском дворе!

– Я готов на все, чтобы защитить свою дочь. – Слова были сказаны тихим тоном, однако девушка услышала в них едва сдерживаемую ярость.

– Ага, ты даже готов взять в жены тролля, – буркнула она, отворачиваясь от Уильяма.

Один из нижних рукавов сполз вниз, и Тамсин рванула тесемки, с помощью которых он крепился к лифу платья. Она не смогла как следует подвязать его, когда самостоятельно одевалась, и теперь он с легкостью отделился от платья. Девушка, отодрав заодно и второй рукав, швырнула оба бесполезных рукава на пол.

– Тамсин, вряд ли тебя можно назвать троллем, – произнес Уильям с неожиданной нежностью. Он сидел на стуле в расслабленной позе, чуть сутулясь, но девушка видела, как в нем растет внутреннее напряжение, потому что сама чувствовала нечто похожее. – Ты так же красива, как любая знатная леди при дворе, – продолжал он, глядя на нее загоревшимся взглядом. – Да что я, в тысячу раз красивее!

Тамсин фыркнула и с сомнением покачала головой. Ее губы были плотно сжаты, словно она старалась сдержать злость, готовую выплеснуться наружу. Она повернулась к Уильяму спиной и стояла, обхватив себя руками за плечи. Сердце гулко билось в груди, она отчаянно хотела, чтобы его слова соответствовали действительности. Но Тамсин не могла поверить, что он и вправду так думает.

– Я знаю, в данное время тебе нужна жена, – сказала она. – Но твои заранее заготовленные комплименты вряд ли помогут установить мир между нами. Я просто не думала, что наше с тобой соглашение может кому-то причинить боль!

– Я тоже.

Он вздохнул и потер пальцами лоб.

Тамсин стянула с себя шелковый пояс и янтарное ожерелье и бросила их на покрывало. Изысканный изумруд в золотой оправе

сверкал на ее пальце. Она с минуту изучала его. У Тамсин никогда раньше не было колец, тем более таких красивых. Это кольцо она полюбила сразу, и не столько за его красоту, сколько за тот смысл, который вкладывала в него леди Эмма. Девушка сняла кольцо с пальца и протянула его Уильяму.

– Возьми. Я чувствую себя воровкой.

– Оставь хотя бы на время, красавица, – попросил Уильям. – Ради моей матери.

Тамсин колебалась. Наконец она надела кольцо на палец.

– Только ради леди Эммы, – сообщила она Уильяму и упрямо добавила: – Не ради тебя.

При этих словах ее сердце глухо забилось.

– Как тебе угодно, – без всякого выражения произнес Уильям и снова уставился на огонь.

Его хладнокровие обычно успокаивающе действовало на взрывной темперамент Тамсин, но в эту минуту ей хотелось кричать, топать ногами, швырять вещи. Ей было просто необходимо освободиться от сжигающего ее раздражения. Она хотела утолить страстный огонь, который вспыхивал в ней от одного его взгляда, но не знала как и бесилась от собственного бессилия.

Девушка резко развернулась и скрестила руки на груди.

– Леди Эмма сказала, что хочет настоящей свадьбы. Со священником. Что ты ей скажешь? Что у тебя уже была свадьба? Правда, ненастоящая, цыганская… И что твой брак просуществует так долго, как тебе будет удобно, – пару недель или около того?

Уильям вертел на пальце свое кольцо с огромным изумрудом.

– Женитьба уже состоялась, красавица, – задумчиво проговорил он.

– Женитьба! – Тамсин изумленно посмотрела на него. Должно быть, она ослышалась. Он не мог предложить ей настоящую свадьбу. Конечно, он имел в виду совсем иное. Ему нужно только продлить видимость их брака ради своей выгоды и спокойствия. – Теперь ты собираешься поставить меня перед священником, чтобы пародия на женитьбу перестала быть пародией? Я не согласна на церемонию в церкви, избавь меня от этого унижения!

– Тамсин… – он вздохнул. – Я не хочу браниться с тобой. Когда ты успокоишься, мы обсудим это.

– Тогда желаю тебе, чтобы твоя ночь была самой лучшей из ночей. А сейчас уходи.

Ей было трудно дышать из-за тесного корсажа и планшетки, и она начала развязывать узелки, которые стягивали две половины лифа.

Она видела, как Уильям встал, и подумала, что он отправится в переднюю и ляжет спать на узкой походной кровати. Не обращая на него никакого внимания, она развязывала узелок за узелком, закусив от усердия губу. Она жутко устала. Голова раскалывалась от вина, которое Тамсин в избытке выпила за обедом. Руки дрожали и не слушались, и наконец она, потеряв терпение, дернула за неподдающийся узел, издав при этом возглас отчаяния.

Уильям взял ее за плечи и решительно развернул лицом к себе.

– Позволь мне сделать это, – сказал он. – Ты порвешь ленты, и мама вынуждена будет заниматься починкой платья. Она подумает, что я срывал его с тебя в порыве страсти. И что мы скажем ей тогда, моя красавица? А?

Он говорил, методично развязывая узелок за узелком. Его голос успокаивал. Длинные пальцы Уильяма ловко справлялись с завязками. Сердце девушки стучало все быстрее, и она вновь ощутила то волшебное состояние, которое было ей уже знакомо. Ей казалось, что она тает как свеча.