Цзян
Шрифт:
— Ну-ну! — прикрикнула она на братишку. — Не реви!
И начала восстанавливать разрушенную стену. Понаблюдав за ней с минуту, мальчишка перестал плакать и, все еще шмыгая носом, устроился рядом с ней и начал помогать.
Джейк, наблюдавший за этой сценой, не мог не улыбнуться.
— Отец, — попросил он. — Расскажи мне о йуань-хуане.
Чжилинь кивнул.
— Расскажу обязательно. Но прежде выслушай еще одно мое сообщение. Это по моему приказу Ничирен вызвал Марианну в Японию.
Волны
Марианна лежит на узком уступе скалы, и дождь сечет ее бледное лицо. Медленно сползает к краю пропасти...
Марианна! Не может быть!
— Я бы хотел продолжить.
Голос отца донесся будто издалека.
— Но зачем надо было ее похищать? — с трудом выговорил он.
— Химера послал группу захвата в твой дом, когда ты уже летел в Японию со своим дантайштурмовать Дом Паломника.
Джейк расслышал укоризненные нотки в последних словах отца, но не стал их комментировать.
— Это я знаю, но все-таки мне не понятно, как Марианна могла довериться Ничирену?
— Конечно, такое нелегко понять, — мягко согласился Чжилинь. — Для нее ведь не была секретом лютая вражда между вами. Но не менее трудно было се убедить, что ей угрожает опасность и со стороны Куорри.
Чжилинь смотрел на море невидящим взглядом.
— Ничирен позвонил ей, предупредив о том, что скоро в ее квартире появятся убийцы и что ей надо немедленно, как говориться, брать ноги в руки. Она, конечно, ему не поверила. И тогда он назвал ей руководителя группы захвата. Она его лично знала.
— Эванс?
— Да, Эванс. Химера, очевидно, не знал, что Марианна была в курсе, чем Эванс зарабатывал себе на жизнь. Она спряталась в кустах и, увидев, как убийцы вошли в ее дом, не могла не поверить Ничирену.
Некоторое время Чжилинь и Джейк сидели, не говоря ни слова. Наконец Джейк спросил:
— Но почему надо было привлекать к этому именно Ничирена?
— У меня не было выбора. Надо было спасать Марианну, и причем немедленно. Я знал, что в Гонконге ей от убийц не скрыться. И наиболее безопасным местом для нее я посчитал Японию. Никому в Куорри не пришло бы в голову искать ее у Ничирена. Все знали о том, что это твой заклятый враг.
— И все-таки ее нашли, — с горечью заметил Джейк.
Чжилинь печально кивнул.
— Я не мог предугадать, что в результате борьбы за власть внутри органов КГБ на Цуруги будет тоже послана группа убийц. Прости, мой сын.
Старик склонил голову в душевной муке, и Джейк выругал себя за черствость. Мы все в этом виноваты в той или иной степени, -подумал он. — Но главная вина— моя. Из-за того образа жизни, который я для себя избрал. Мой страшный мир убил ее. Мир, который я так любил.
Волны накатывали на берег и с шипением уходили в сырой песок.
— Расскажи мне о йуань-хуане,отец.
Чжилинь понял, что пора ответить на главный вопрос сына.
— Хорошо. Ты уже знаешь о Цуне Три
— А как насчет Зеленого Пана? — спросил Джейк. — Без привлечения шанхайской триады на нашу сторону мы далеко не уедем.
— Это верно, — согласился Чжилинь. — Преподобный Чен в союзе с Эндрю Сойером контролируют золотой ручеек, впадающий в Макао.
Чжилинь повернулся к сыну и посмотрел ему в глаза. На какое-то мгновение годы, состарившие его тело, куда-то исчезли, и Джейк увидел отца таким, каким он был в молодости.
— Три осколка фу уже у тебя, сын. Четвертый — у Эндрю Сойера.
— Сойер? Ну и дела!
На одном из холмов, окаймляющих бухту Шек-0, стоял небольшой буддийский храм. Уже вечерело, когда двое людей вошли под его своды, сразу же окунувшись в его прохладную, пропахшую благовонными курениями полутьму.
Чжилинь молился, а Джейк, стоя рядом, размышляя о более мирских, но не менее важных, вещах. Он все еще привыкал к мысли, что теперь у него есть отец, человек одной с ним крови. Его даже порой дрожь пробирала от этой мысли. Он полагал, что это от радости.
Потом они долго сидели под стрехой крыши храма, сделанной из раскрашенного бамбука и разговаривая.
— Йуань-хуаньне может функционировать, — сказал Чжилинь, — если кто-то не сидит в самом его сердце, координируя и направляя деятельность всех его звеньев.
Закатное солнце золотило гладь Южно-Китайского моря. Обложившие горизонт облака стали еще живописнее в его лучах.
— Этот из всех тай-пэней тай-пэньдолжен контролировать весь Гонконг, а со временем — и весь Китай. Потому что Гонконг — это внешняя торговля, а без нее современное государство существовать не может.
— У тебя есть я, отец. Чжилинь покачал головой.
— Слишком часто в твою жизнь вмешивались разные силы, причем без твоего согласия. Тебе это еще не надоело?
— У меня есть для этого все данные, — заметил Джейк, не сочтя, очевидно, это возражение достаточно веским.
Чжилинь немного подумал, взвешивая все за и против.
— Во всем мире нет человека с лучшими, чем у тебя, данными для того, чтобы стать центром йуань-хуаня.Я это планировал с самого начала. Ты — в Гонконге, а Ничирен — в Японии. Два полюса круга.