Д`Артаньян - гвардеец кардинала. Тень над короной Франции (книга вторая)
Шрифт:
— А вы не боитесь последствий? — спросил д'Артаньян.
— О господи, каких еще последствий? — беззаботно усмехнулся Винтер. — Беда ваша в том, д'Артаньян, что момент для вас крайне неудачный. Предположим, кардинал узнает о постигшей вас участи… Ну и что? Дипломатических демаршей следовало бы опасаться только в том случае, если бы отношения меж нашими странами были безоблачными и обе державы панически боялись любого инцидента, способного вызвать обострение отношений, а то и войну… Но все дело в том, что война и так вот-вот разразится. Наши войска уже грузятся на корабли, чтобы вскоре отплыть к Ла-Рошели и на остров Ре. Ваши — уже выдвигаются к Ла-Рошели. Война вспыхнет
— Возможно, — процедил д'Артаньян.
— Не будьте образцом пресловутого гасконского упрямства, — поморщился Винтер. — Нет никаких «возможно». Я прав. Когда война вот-вот разразится, когда трупы будут громоздиться сотнями и тысячами, какие последствия для меня будет иметь участие в убийстве изобличенного французского шпиона? Да и после войны — все войны когда-нибудь кончаются, понятно, — не возникнет особенных вопросов. Таковы уж законы войны — многое на нее можно списать…
— И что же вы хотите?
— Побуждения мои, оставляя в стороне дискуссионный вопрос о их чистоте, довольно несложны… — сказал Винтер непринужденно. — Я не один раз бывал во Франции, неплохо ее знаю. И хорошо знаю, что представляют собою младшие сыновья гасконских родов вроде вас, — вы бедны, как церковная мышь… О, не обижайтесь! Дело в том, что я, признаться по совести, немногим богаче вас. Разумеется, жалованье мое не в пример выше вашего, я комендант Дувра и занимаю еще несколько видных должностей, которые неплохо оплачиваются, у меня есть две-три выгодных аренды в виде доходов с парочки мест [25] . Но беда в том, что эти блага всецело опираются на расположение ко мне Бекингэма. Если он ко мне охладеет или с ним приключится что-то в силу тех самых традиций, я все потеряю, и мне, пожалуй, останется промышлять разбоем на большой дороге или податься в ландскнехты к какому-нибудь германскому князьку — это в том случае, если меня не отправят на плаху вслед за Бекингэмом или не прикончат ненароком за компанию с ним разъяренные пуритане… Одним словом, мое хрупкое благосостояние висит на волоске, и я достаточно умен и предусмотрителен, чтобы не полагаться всецело на переменчивую фортуну в лице герцога…
25
В те времена (и не только в Англии) было принято, что король в виде особой милости предоставлял кому-то право в течение определенного срока получать доход с тех или иных государственных имений.
На этот раз усмехнулся д'Артаньян:
— Вы не намерены ли через мое посредство предложить свои услуги кардиналу Ришелье?
— Я думал об этом, — серьезно сказал Винтер. — Но, во-первых, доход с этого предприятия будет не столь уж велик, а во-вторых, всегда есть опасность разоблачения. В некоторых отношениях наши традиционные казни еще похуже ваших. А впрочем, нет особой разницы, разорвут тебя лошадьми или сожгут у тебя перед глазами твои же собственные внутренности, прежде чем повесить… Нет уж, служба кардиналу меня не прельщает, выгода мала, а риск велик… У меня есть не в пример более лакомый кусочек. Наследство моего безвременно скончавшегося брата.
— Ах, вот оно что… Но у него же есть законные наследники —
— В том-то и оно, любезный д'Артаньян, в том-то и оно… — протянул Винтер, и его лицо стало невероятно жестким. — Наши английские законы порой вопиюще несправедливы. Ну какое право имеет эта женщина и ее отпрыск на земли, золото и титулы?
— Право жены и сына.
— Глупейшее право, должен вам сказать. Почему это право передается женщине, случайным образом вошедшей в его жизнь, а не тому человеку, который вырос в этих имениях? Человеку, рожденному от тех же славных предков, что и мой брат? Почему владеть всем будут сторонние люди? — Он говорил словно в горячечном бреду, захлебываясь и торопясь, и не сразу овладел собой. — Почему, д'Артаньян? Эту глупейшую ситуацию еще не поздно исправить… И вы должны мне помочь.
— Я? С какой стати?
— Вы — ее любовник, и не вздумайте отпираться, — сказал Винтер.
— Черт побери, а если даже и так, вам-то какое дело? — воскликнул д'Артаньян. — Это даже не прелюбодеяние, потому что она вдова. Если это грех, я отвечу перед богом — но вы-то тут с какого боку, черт вас побери? У вас нет никакого права меня осуждать, и ее тоже…
— Экий вы горячий! — усмехнулся Винтер. — Сущий гасконец… Да успокойтесь, я вовсе не собираюсь вас осуждать, она очаровательное создание, и по-мужски я вас вполне понимаю…
Кое-какие изменения в его лице о многом сказали д'Артаньяну, и он уверенно воскликнул:
— Вы, конечно же, пытались… Но она вам отказала!
— Ну и что? Естественно, что прежде всего я хотел испробовать самый простой и бескровный метод, никому не причиняющий ущерба… У нас нет законов, запрещающих жениться на вдове покойного брата, — как и во Франции, насколько мне известно. Вы правы, она меня отвергла…
— Смерть вашего брата, я слышал, была чрезвычайно странной… — сказал д'Артаньян, пытливо следя за лицом собеседника.
Тот форменным образом передернулся:
— Да какое вам дело? Врачи признали его смерть следствием неизвестной заразы. Если это удовлетворило английские власти, то вам и вовсе глупо совать нос в это давнее дело…
— Отчего же давнее? Прошло всего несколько лет…
— Послушайте, д'Артаньян, не уводите разговор в сторону и не старайтесь казаться глупее, чем вы есть! Повторяю, я весьма высокого мнения о вашем уме. Неужели вы ничего не поняли?
— Предпочитаю услышать это из ваших уст.
— О господи, что за церемонии! — в сердцах сказал Винтер. — Ну ладно, не будем зря тратить время… Итак, вы ее любовник. Она вам доверяет, она должна быть с вами откровенной, быть может, вы даже знаете, где сейчас ее сын… — Он вскрикнул и торжествующе выбросил руку. — Вас выдало лицо! Вы знаете!
— Знал, — поправил д'Артаньян. — Сейчас там его уже нет, я говорю чистейшую правду…
— «Там» — это где? — быстро спросил Винтер.
— Какая разница, если сейчас его там все равно нет?
И гасконец поклялся себе следить за каждым словечком, чтобы ненароком не выболтать лишнее, — любое неосмотрительное упоминание места, маршрута и намерений могло дать этому подлецу след…
— А где сейчас она?
— Понятия не имею.
— Д'Артаньян, не шутите со мной! В вашем положении это смертельно опасно… Вы правы, давайте говорить без обиняков. Я хочу, чтобы вы помогли мне ее захватить. Вам она доверяет, и этим стоит воспользоваться.
— Честное слово, Винтер, вы с ума сошли, — ответил д'Артаньян скорее устало, чем сердито. — Есть предложения, которых дворянину не делают, — есть, черт возьми! Вы мне предлагаете предать женщину, которую я люблю…