Д(т)ень оборотня
Шрифт:
Обезумел совсем. Любаша запричитала, слезами залилась, а Елисею всё нипочём – глаза горят, ошалел совсем! Вцепился в доски, а они – не прибиты. Замер, взглянул на остальных – на них лица нет…
– Где ведьма?! – первой опомнилась Любаша. – Ведьма где?!
И тут такой шум поднялся! Елисей-то упал прямо в пустой гроб, не в можах на ногах боле держаться, всё что-то шептал да прощения у Зои своей просил. И тут глядя в лицо любимому, невидимая ни для кого кроме как для Елисея, Зоя зло рассмеялась и… исчезла.
А жутко
Паника поднялась. К тому ж моменту почти вся деревня сюда подтянулась, пересуды начались, мужики глаза таращат, бабы страху друг на друга нагоняют.
И в тот же миг чья-то незамеченная ладонь сжалась, собрав пальцы в бутон, губы зашептали заклинание, и повалился весь люд на землю, да не замертво, обращаясь в животных. Кто в свиней, кто в кошек, кто в собак… Зверей, одним словом. В разрытой могиле корчился огромный серый волк, коим стал Елисей. А жена его, Любаша, лисой обернулась, да скулила сейчас тонюсенько, толи моля о пощаде, то ли проклиная.
Сбылось проклятие Зои, звери они и есть звери, да просто их истинная сущность тут и показалась.
Так и наказала всех мертвячка, за гибель свою, да только по сей день потомки тех людей плату ту несут, в зверином облике хаживают.
И сами страдают, и другим покоя не дают…
Глава 11
– Очень смешно. – цинично бросил Стас ожидавшей ответа Катьке – Мишка был совершенно не в счёт. – И что вы здесь употребляете ребятки, что вас так накрывает? Или детство в попе не отыграло? В оборотней играете? Ну-ну…
Ему и в самом деле стало смешно. Ситуация-то комичная. И даже после всего того, с чем им с Данкой пришлось столкнуться в лесу – переигрывают ребята. Развлекаются так, видимо.
Но Катерина лишь нахмурилась, Царь же начал откровенно злиться.
– Послушай, Север…
Но Катька выставила вперёд раскрытую ладонь – властный жест, и сверкнула глазищами так, что Стасу стало ясно: без боя, то есть продолжения разговора, ему не уйти.
– Не веришь, значит? – слишком спокойно продолжила девушка. – Тогда я приведу несколько фактов из твоей недавней биографии.
– Валяй. – Северский развалился в старом пыльном кресле, которое подозрительно заскрипело под его весом, собираясь между дел изучить обстановку.
А она не сильно изменилась. Старенькая кровать, потемневшие пейзажи неизвестных художников на стенах. Заставленный всякой дребеденью стол – здесь явно никто не жил, видимо, только собирались как в штабе в такие вот минуты всеобщего помутнения рассудка…
Между тем Катька продолжала, следя за Стасом цепким взглядом.
– Твой аппетит гораздо улучшился в последнее время, а сон по ночам стал тревожным. Приступы внезапного раздражения, чередующиеся с приступами эйфории. Инстинкт продолжения рода, – блондинка многозначительно и совершенно не стесняясь окинула его фигуру изучающим взглядом, едва ли не облизнувшись, – тоже на высоте. Не путай его с похотью – всё естественно и не постыдно.
– Благодарю за подробное описание проблем подросткового возраста. – Стас
Катька в мгновение ока оказалась рядом, раздражённо уставившись на Севера.
– И ты не помнишь, как здесь оказался! – едва ли не прошипела она истинную правду, хватая его за запястье. – Потому что обратился в волка и пришёл на зов, как каждый здесь до тебя!
Стас отметил, насколько крепка хватка у этой достаточной хрупкой на вид девушки. И всё же предпринял попытку вырвать руку, но Катька лишь усилила нажим.
– А ну пусти! – потребовал Стас, не желая сражаться с этой куколкой, обладающей мускулатурой Шварценеггера.
– Не пущу, пока ты не примешь правду! – заявила белобрысая фурия. – Запомни: здесь главная я!
Стас чуть не рассмеялся.
– Я это и так уже понял! Только мне вот как-то пофиг…
– И над тобой тоже! – не сдавалась Катерина.
– С какой это радости, позволь узнать?! – не сдержался Север. – Если вон Мишке нравится перед тобой пресмыкаться – пожалуйста! Я в ваши ролевые игры не играю…
Он вновь попытался освободить руку, но куда там! Катька сжала её так, что кисть начала белеть, а когда Северский стал сопротивляться, с силой оттолкнула его. Не ожидая проявления такой силищи, Стас не смог удержать равновесия и грохнулся прямо на пол. Мишка, стоявший рядом, жадно следил за процессом и не вмешивался. Катерина же уставилась на лежавшего у её ног парня и с какой-то маниакальной настырностью прошептала:
– Обращайся!
– Что? …
Стас ничего не понимал. Он хотел встать на ноги, но ему это не удавалось. Помимо того, боль скрутила, казалось, каждую клеточку его тела, мешая владеть собой, а из груди вырвался нечаянный крик. Что с ним? Внезапна эпилепсия? ЧТО???
Слюна поползла по подбородку, а сознание поплыло, размывая контуры и лица, и вместо крови по венам потекло небытие. Кажется, он потерял сознание или попросту умер. Или…
***
Нет, он не умер, краем сознания отмечая, что ещё чуть-чуть, и потеряет остатки человечности. Мир заплясал в глазах новыми красками, и вот, Стас с ужасом отмечал, что не может подняться с четверенек, и вместо рук и ног у него теперь покрытые шерстью огромные серые лапы. Он хотел закричать, но из горла вырвался протяжный вой, и тогда он заметался по дому, врезаясь и круша всё подряд.
Двое людей – Катька и Мишка смотрели на него внимательно, с неким довольством и превосходством, и Стас понял, на ком сейчас хочет выместить свою злобу.
В волчьей шкуре – а сейчас он был именно волком, это казалось таким естественным, наброситься на добычу, разорвать ей горло, а затем, совершив трапезу, вознести победную песнь ярости и тёплой крови, а потому, более не раздумывая ни секунды, он бросился в бой.
Но люди, находящиеся с ним в одном помещении, были не так просты и могли защищаться. А ещё от них пахло «своими», особенно от самца – он тоже был волком, что сию минуту доказал это, перекинувшись в зверя, и теперь они сцепились в смертельной схватке, рыча и скаля белые острые зубы. Вскоре до Стаса дошло, что его противник защищает самку, хоть волчицей она и не была, но и человеком от неё не пахло. К тому же, она всё так же стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за схваткой двух волков. Один из которых явно защищал её… Вот оно, слабое место противника!