Д.В.Ж.Д. 2035

Тё Степан Мазур, Илья

Поезд последний раз чухнул и я отворил дверь, вновь первым спрыгивая армейскими ботинками на припорошенные мокрым снегом пути. Ветер сдувал снежинки с рельс, Варягу было за что зацепиться. Не надо ломами долбить обледенелые кучи вдоль рельс.

– Задача простая: убедиться в том, что рельсы на развилке ведут нас дальше на Хабаровск, а не на Находку. Попутно стоит убрать любые препятствия для поезда, если таковые будут.
– Кратко обрисовал я ситуацию ребятам.

Чем короче и понятнее,

тем проще выполняется. Но как глупо чувствуешь себя, говоря очевидные вещи.

Военотряд дослушал инструктаж и рассыпался вдоль путей, занимая позиции вдоль рейсовых путей и прилегающей автомобильной дороги трассы М-60. Последняя так же вела в Хабаровск, но бензина у анклава было едва ли не меньше, чем угля. И вряд ли трасса с сахарно-конфетным асфальтом, который чудесным образом «таял» после каждого дождя ещё до Войны на радость дорожным строителям, уцелела в более полной мере, чем железнодорожные пути.

К самому посёлку Угловое, что оставался немного в стороне от путей, я заслал рейдеров и разведку. Пусть принесут свежей информации, обойдут посёлок по дуге и зайдут противнику в спину, если сопротивление будет достойным. Сам же пошёл к пулемётам на крыше. Выглядят эффектно, но как поведут себя в бою? Обстреливать времени не было. Дали пробный залп по стенам цеха и все тут - одобрено.

– Лена, что видно?

Капитанша привстала с сидушки перед пулемётом и подняла снайперскую винтовку Драгунова с коленок. Приклад упёрся в плечо, и снайперша не спеша посмотрела в прицел, готовая метко выпустить пулю в любую цель.

– Забор какой-то километрах в трёх на север. Прямо на рельсовых путях. В рост человека.
– Ответила она по-военному строго, посуровев.

Я невольно засмотрелся на неё сверху вниз - длинная, подтянутая, лицо сосредоточенное. Дело своё знает. Не зря же получила капитана в столь раннем возрасте. Боец-баба.

В анклаве была особая служебная лестница, смешивая сухопутные и морские силы в одну линейку, но в экспедицию решили отправить всех под званиями сухопутных сил. Исключение, пожалуй, составлял только я - адмирал. Ну, если «Варяг» можно было считать кораблем, то да, я - адмирал. Это сложно оспорить.

– Мощный забор-то?

– Отсюда видно только доски, шеф. Нехилые такие штакеты. Плотно подогнанные, без зазоров. Видимости за ними никакой.

– Понятно. Больше никакой информации?

– Никак нет, шеф.

Я пробежался до последнего вагона, запрыгнул внутрь и так же быстро оказался в фиолетовом вагоне, где хранилось наше тяжёлое оружие.

Так, где-то он здесь был. Ящики, ящики… Ага, вот он!

Калаш повесил через плечо и ракетно-противотанковый гранатомёт седьмой модели лёг в обе руки. Вот теперь можно и на баррикады! Где этот грёбаный забор?

Неспешно вернулся по вагонам на улицу и пошёл вдоль состава с РПГ на плече.

– Сергеев, перестроить отряд в боевые порядки! Прикрываем друг друга и готовимся к штурму! Снести к чертям все баррикады!

Майор проводил недоумевающим взглядом, усмехнулся, про себя, видимо, покручивая пальцем у виска.

– Ну, чего застыли? Слышали, что сказал адмирал? В атаку на редуты! Расчистим проход от маньячного нищеброда!
– Обронил он насмешливо.
– И чтобы каждый не забыл отдать жизнь под пулями!
– Чуть тише добавил он, сплюнув под ноги.

Народ, посмеиваясь над моим приказом и иронией маойра, растянулся в линию. Крайние чуть оттянулись назад так, что получился «клин». Я с гранатомётом на плече получился на вершине этого клина, и каждый шаг упрямо приближал к редутам первым.

«Вот дадут сейчас по головам хорошей пулемётной очередью, и поляжем все. Вот же поспешил. Прав майор», - крутиться в голове: «Сколько до забора? Километр… восемьсот… семьсот… всё! Пора!».

Я присел на колено и положил гранатомёт на плечо. Целиться долго не пришлось. Палец ровно спустил курок, и снаряд помчался к препятствию. Отбросив гранатомёт, я взял автомат из-за плеча и первым побежал к дыре в заборе. Народ тут же поспешил следом. Без оглядки на Сергеева.

С каким-то диким восторгом отозвалось сердце, когда снаряд угодил аккурат в редут, разнося всё по щепочкам. Если там и готовили засаду, то теперь лежат оглушенные.

На бегу рука сорвала с бронника гранату и перед тем, как сигануть в дырку в заборе, метнул в проход. Осколочная должна расчистить проход в случае чего.

Взрыв гранаты совпал с первым выстрелом, раздавшимся за редутом. Он же оказался единственным. За забор мы уже влетели без страха получить немедленную пулю в горло.

Увиденная картина подбросила адреналина в кровь: трое «вольников», как сами себя называли головорезы, с самодельными обрезами лежали возле забора. Их так или иначе зацепило выстрелом с гранатомёта, а вот гранатой раскидало двоих. Одного мужика с охотничьим ружьём просто отшвырнуло, оглушив, а вот парня помоложе зацепило осколками по животу. Кровь быстро пропитывала тающий снег. Вывод прост - не жилец.

Засмотревшись на кровь, я не успел среагировать на движение на периферии зрения и кто-то из группы справа от меня первым открыл огонь на поражение. У дальнего сугроба вскрикнуло и затихло. Группа рассыпалась вдоль редутов, без приказа добивая раненых. Своим ограждением они сами объявили нам войну, и пленных нам кормить нечем. Кто идёт против анклава - враги. Чёткая формула, помогающая выживать.