Да, Босс!
Шрифт:
Ощутив, что Ева расслабилась, Адам расстегнул брюки и взял с тумбы смазку. Надел презерватив, увлажнил его лубрикантом, но, прежде, чем оказаться внутри, склонился к Еве и обвел вход в попку языком. Толкнулся в нее, увлажняя своей слюной, и после нескольких движений отстранился, направляя член к заднему отверстию. Вновь начиная ласкать клитор, Адам ввел головку пениса в тугое колечко. Он входил медленно, хотя от того, как тесно она его обхватывала, безумно хотелось начать двигаться так, как привык — порывисто и резко. Но сделать этого он пока не мог. Войдя до конца, Адам
— Скажи, когда захочешь сильнее, — только и сумел он выдавить из себя.
Ева никогда не задумывалась о тех гранях, которые была готова переступить в сексе. Никогда не представляла, на что готова пойти, а на что — высказала бы категоричный отказ. Но во всём, что касалось Адама, не было ничего, чем бы она ни пожелала заняться. Потому что знала — если он хотел показать ей иные стороны их сексуальных отношений, она готова была сделать всё, чтобы насладиться ими и подарить удовольствие Адаму в ответ.
Стоя перед ним на коленях, опустившись грудью на постель, она могла лишь ждать того, что будет дальше. Ждать, нафантазировав себе все оттенки, с которым муж был готов её познакомить. Ощущая прохладу светлых простыней, Ева испытывала предвкушение, смешанное с долей тревоги, и это понуждало её шире расставлять ноги и глубже прогибаться в пояснице.
Сжимая в ладонях ткань простыни, она чувствовала, как Адам растягивает её там, где до него никто Еву не касался, и это казалось единственно закономерным.
Он сказал, чтобы она расслабилась — Ева послушалась.
Желал, чтобы она впустила в себя не только пальцы, но его член — Ева была готова и к этому.
Лишь бы только Адаму было хорошо. И лишь бы он делал то, чего не пробовал с другими женщинами.
Чувство наполненности было пугающим и одновременно желанным. Адам просил её расслабиться, и Ева, превозмогая себя и свои ощущения, сделала это, позволяя мужу проникнуть в себя как можно глубже. Только сильнее комкала ткань в пальцах и ниже опускалась на постели, чувствуя грудью холод шёлковых простыней.
Эта поза и этот способ казались ей тем, что было придумано для утверждения мужчиной прав над женщиной. И теперь, стоя перед Адамом на четвереньках с высоко поднятыми бёдрами, она и ощущала себя именно так — женщиной, над которой муж утверждал свои права.
И в то же время он давал ей возможность привыкнуть. Двигался осторожно, постепенно растягивая Еву под себя. Пусть это был её первый раз — она не собиралась строить из себя ту, которая стеснялась и боялась подобного проникновения.
Адам был в ней, весь, целиком. Дарил ей чувство острой наполненности, от которого она в любой другой момент попыталась бы избавиться, но при этой действовал неспешно, чтобы она свыклась с ощущениями, которые ей давал член, оказавшийся там, где до этого не было никого и никогда.
Адам ласкал клитор — то с силой растирая его, то двигаясь медленно, почти не касаясь, и Ева стонала от тех ощущений, что рождали в ней его касания и проникновение.
«Скажи, когда захочешь сильнее», — эти слова звучали эхом в её голове, и она
И сразу почувствовала, как Адам начал двигаться быстрее. Он входил сразу на полную глубину, понуждая Еву пытаться отстраниться, но крепко сжимал её бёдра, не позволяя ей этого сделать. Пальцы Адама выскользнули из её лона, и она сменила их своими, чувствуя через тонкую преграду, как член мужа быстро трахает её попку.
Это было что-то запредельное, то, о чём даже подумать ей бы не хватило смелости. Но с Адамом все границы реального становились призрачными, почти несуществующими. Особенно в том, что касалось секса.
Он вышел из неё лишь для того, чтобы перевернуть на спину. Быстро подложил под поясницу подушку и развёл бёдра, удерживая ноги Евы под коленями. Она снова испытывала то самое чувство принадлежности Адаму, который имел над ней полную власть.
Он вторгся в её тело одним движением бёдер, выбивая крик с уст Евы. Стал двигаться быстро, словно потерял терпение и контроль над собственными действиями, и Еве осталось только начать ласкать себя, лишь бы ощущение, что она может кончить так, не исчезло. Она потёрла клитор, скользнула пальцами к мокрому влагалищу, вошла в него и стала двигаться, заполняя себя до предела. И не успела сделать и нескольких движений, как мышцы стали сокращаться вокруг члена, и Ева застонала, срываясь в безумный по силе оргазм. Стоны превратились в крики. Адам наклонился, сминая её губы в жадном поцелуе, и кончил следом за Евой, трахая её рот языком.
Она прерывисто дышала, обнимая мужа за шею и чувствуя на себе тяжесть его тела. Он до сих пор был в ней, не спеша лишить Еву непривычной наполненности, и это казалось абсолютно закономерным.
— Я и не думала, что может быть так хорошо… от этого, — призналась Ева, выдохнув эти слова куда-то в шею мужа. — Напомни мне почаще использовать твои духи, когда мы вместе.
Она устало улыбнулась, зная, что вовсе не парфюм Адама виной тому, что он настолько её хотел. И уж совсем не повод для самой Евы давать мужу всё, чего бы он ни попросил.
Но сама Ева понимала — коктейль из секса, аромата духов, которыми до сих пор она пахла, близости Адама и потребности отдавать ему всю себя — запомнится ей навсегда.
И в этот момент она совсем не желала делить этот запах с миллионом женщин, которые наверняка будут от него в восторге.
Глава 21
Третий пропущенный вызов с незнакомого сотового обнаружился на моём телефоне ближе к полудню вместе с пятью неотвеченными от Галки. С последней я собиралась встретиться после рабочего дня, хотя сильно сомневалась, что у Адама нет для нас иных планов. Настойчивая попытка Гали дозвониться означала лишь одно. Подруга очень явно даёт понять то, что я знала и без неё — мы слишком давно не встречались и это нужно исправлять.