Да будет проклят тот, кто станет между ними
Шрифт:
– Тирион, - выдохнул он и вздрогнул от боли.
– Спаси… короля…
Бес посмотрел на ключ в своей ладони.
– Спаси… его… открой… выпусти… - голос лорда Тайвина слабел.
– Дракона…
– Дракона… - Тирион взглянул на отца, сжимая ключ.
– Да… - выдохнул лорд Тайвин, глядя ему прямо в глаза.
– Разбуди… дракона…
***
Тирион медленно продвигался в сплошной темноте. Каменные полы и стены вокруг были скользкими и неверными, они могли исчезнуть в любую секунду, оставить
Как бы Тирион ни напрягал слух, ему не удавалось уловить ни единого звука: ни сухого шороха чешуи, ни лязга цепей, ни могучего дыхания. Его окружали безмолвие и темнота, а воздух с каждым шагом становился все теплее. Дракон где-то рядом. И он затаился там, в глубине.
Тирион внезапно для себя оступился и упал. Он больно оцарапал свои руки о шершавый каменный пол, больше похожий на острые выступы пещеры. Кряхтя, карлик поднялся на ноги и потер ободранные, зудящие руки. И когда Тирион поднял голову, он увидел его глаза.
Его глаза горели в темноте, словно две чаши с расплавленным золотом. Тирион застыл на месте. Где-то там, в глубине зашевелился дракон. Тирион ничего не видел, но он ЧУВСТВОВАЛ это. Он чувствовал, как переливаются под стальной чешуей железные нити мускул, как извивается его длинный и гибкий хвост, закручиваясь в кольца. Он чувствовал, как изогнутые когти впиваются в каменный пол, как вздымаются его бока, когда он дышит… И Тирион чувствовал, как он кипит от ненависти, обмотанный тугими цепями и придавленный, пригвождённый к земле этими тесными стенами.
Теплый ранее воздух теперь раскалился и стал горячим. Нимерион раздражен. Он в бешенстве. Он задыхается. Бескрылый небесный змей, он бы хотел взмыть в небо и извиваться там посреди облаков, рядом с раскаленным огненным шаром или тихой луной. Но эти стены хотят раздавить его, а эти цепи не хотят отпускать его. И это приводит его в ярость.
– Я знаю, что ты чувствуешь, - проговорил Тирион, чувствуя ком в горле. Его голос звучал сипло и ничтожно слабо, раздаваясь эхом во влажных стенах. Глаза Нимериона горели в темноте. И темнота молчала. Тирион сглотнул и продолжил:
– Позволь мне снять эти цепи. И ты выйдешь наружу.
***
– Все готовы?!
– проорал командующий.
– Да!!
– За Простор!!
– раздался его громогласный крик.
– За Простор!!
– живо отозвались остальные рыцари.
Вода хлынула бурным потоком. Рыцари качнулись, но удержали взбесившийся под мощным напором воды шланг. Она с ревом устремилась вглубь подземелья, заливая обиталище королевского дракона. Но сквозь рокот воды, отзывающейся гулким эхом в глубоких стенах, командующий внезапно для себя услышал другие звуки.
Когда он склонился над входом, на долю секунды его глаза встретились с глазами дракона, вспыхнувшими золотом из глубины подземелья. Пламя Нимериона вырвалось из его пасти голубым столбом. И рев воды не смог заглушить крики рыцарей Простора,
Тирион, зажмурив глаза, вжался в горячую чешую Нимериона. Ветер безжалостно хлестал карлика, пытаясь сорвать его со спины дракона. Он весь намок, но все же часть одежды Тириона кое-где истлела, а волосы, брови и ресницы были опалены. Обожженную кожу больно резал холодный ночной воздух, а глотку и легкие раздражал едкий запах палева. Тирион, до боли сжав побелевшие пальцы на ошейнике Нимериона, рискнул приоткрыть слезящиеся от ветра глаза.
Дракон, извиваясь гибкой лентой, бесшумно скользил по небу, легко рассекая воздушные потоки и изредка пуская из пасти голубоватые язычки пламени. Сердце Тириона бешено стучало, ударяясь о ребра, так что, наверно, даже сам Нимерион ощущал гулкие удары сердца всадника. Мышцы Тириона уже заныли от напряжения, даже столь непродолжительного. Он бы рискнул немного расслабиться, если бы Нимерион не шнырял так в воздухе: извиваясь всем телом и кидаясь из стороны в сторону, падая вниз и вновь набирая высоту.
Несмотря на то, что от такого полета у Тириона неприятно сосало под ложечкой, его губы тронула непрошеная улыбка. Нимерион ведь просто в полном восторге. Теперь он свободен. Он в своей стихии. Грозный, гибкий и полный жизни. Живое воплощение огня и власти. Тирион сжал ошейник в руках. И сейчас он - его всадник.
***
Бриенна глядела на лицо Сансы, которое было похоже на бледную безжизненную маску. Ее горло перетягивала плотная белая повязка. Бриенна прикоснулась к рукояти меча, висевшего у нее на бедре. “Я защищу тебя, - пообещала она про себя.
– Теперь я всегда буду тебя защищать, Санса”.
В покоях еще находились три королевских гвардейца и один мейстер. Он заверил, что жизнь королевы вне опасности и больше не стоит беспокоиться за нее. Бриенна надеялась, что это так. Она сидела у изголовья королевы, охраняя ее покой. Гвардейцы же в полной тишине стояли у дверей и окон, по очереди неся караул.
Сейчас была очередь нового рыцаря, недавно получившего белый плащ. Бриенна его не знала. Он занимал место седьмого гвардейца. Место Джейме. Сердце Бриенны сжалось. “Я знаю, ты бы хотел этого, - подумала она.
– Теперь я буду вместо нас двоих защищать Сансу. Я сдержу клятву, данную нами обоими леди Кейтилин”.
Внезапно неизвестный гвардеец поднял руку:
– Я что-то слышу.
Мейстер вжался в стенку и зачем-то схватил чашу с маковым молоком. Остальные вцепились в рукояти мечей и прислушались.
– Действительно. Странный лязг, будто кто-то ходит в сломанных доспехах, - шепотом произнес второй гвардеец.
– Пошли, - махнул неизвестный.
– Надо посмотреть.
Вдвоем они бесшумно выскользнули из покоев. Странный лязг продолжался. Бриенна переглянулась с оставшимся гвардейцем, и они обнажили мечи, оставаясь на местах. Мейстер с выпученными глазами переводил взгляд с одного лезвия на другое и прижимал к груди чашу с молоком.