Да или нет?
Шрифт:
Джек отнес ее к незастеленной постели, и они упали на смятые простыни. Джек снова приник к ее губам в таком властном поцелуе, что у нее перехватило дыхание. Но она ответила на его поцелуй с не меньшим жаром, оплетая его язык своим. Они издавали негромкие страстные стоны, — стоны нетерпения, слишком долго не находившего удовлетворения желания.
Джилл не терпелось прикоснуться к его коже, и она начала сражаться с его одеждой, так же как он — с ее. Они отодвинулись друг от друга на секунду, которой хватило, чтобы она
Последовав ее примеру, Джек сорвал с нее футболку. Под его руками ее кожа была гладкой и теплой, как нагретый солнцем атлас. Он почти благоговейно провел пальцами по ее ключицам, по плечам и рукам…
А потом он приник губами ко всем тем местечкам, которые только что исследовал руками, наслаждаясь тем, как она выгнулась ему навстречу и застонала. Он так долго этого ждал! Ждал, чтобы прикоснуться к ней и ощутить аромат ее кожи. Услышать, как она страстно шепчет его имя. Ему не хватало ее — гораздо сильнее, чем он считал до этой минуты. Ни одна женщина не волновала его так, как Джилл. Ни одна женщина так его не трогала.
С этой мыслью пришла волна беспокойства, пришло предупреждение. Джек прервал поцелуй и осторожно положил Джилл на спину. Приподнявшись на локтях, он с нежностью посмотрел на нее.
— Ты так прекрасна, — чуть слышно сказал он. Она покраснела, и он снова улыбнулся. — Мне особенно нравится этот оттенок розового.
Кончиками пальцев он выводил замысловатые узоры по ее порозовевшей коже и кружевному лифчику, полускрывшему от него ее груди. И от этой ласки ее соски набухли и натянули ткань.
Он просунул палец под кружево, подразнив ее этим прикосновением, а потом убрал руку. Джилл вцепилась в простыню: ей хотелось большего, хотелось ощутить прикосновение его губ и языка. А он продолжал ее мучить, просто любуясь ею, чуть поглаживая, прижимая ладонь, изредка легонько проводя губами по ее плоти.
И наконец, не сдерживая желания, Джилл запустила пальцы в его волосы и прижала его лицо к своей груди. И Джек ее не разочаровал. Он расстегнул переднюю застежку ее лифчика, и спустя секунду его руки и губы уже ласкали ее по-настоящему.
По ее телу побежали волны страстной дрожи, и она выгнулась, прижимаясь к нему всем телом.
— Джек… Джек… ты мне нужен.
Она поспешно начала расстегивать его джинсы. Ее пальцы нашли язычок молнии и потянули его вниз. Он оказал ей ответную услугу, путаясь пальцами в пуговичках шортов, сдвигая их с ее бедер.
Оказавшись наконец нагими, они прижались друг к другу — плоть к теплой плоти. Испытывая невероятное блаженство, Джилл начала прикасаться к нему. Исследуя. Узнавая заново. Когда-то она знала его тело почти так же хорошо, как свое собственное. Она знала, что ощущает, дотрагиваясь до его кожи пальцами, как его тело разгорается
И сейчас, когда Джилл начала свое исследование, у нее включилась сенсорная память. Она оживала с каждой минутой, проснувшись впервые за эти пять лет. Джек мало изменился. Его тело стало крепче, шире. Теперь это было тело мужчины, окончательно созревшего, сильного.
Губы Джилл двигались вместе с ее руками: пробовали, узнавали, ласкали, дарили и получали наслаждение.
Она замерла у глубокой впадины у него на боку. Легко проведя по ней указательным пальцем, Джилли спросила, повернув к нему голову:
— Что это?
Голос у нее был глухим от страсти.
— Шрам. Пустяк.
— Это не пустяк. Шрам очень большой. — Она нахмурила брови. — Откуда он у тебя?
— Два года назад, — пробормотал он, обхватив ее лицо ладонью, — когда я шел по центру… Какой-то тип попробовал меня ограбить. У него был нож, и…
— Нож! — воскликнула она, вздрогнув. Джек, тебя же могли убить!
Он притянул ее к себе, успокоительно поглаживая по плечу:
— Но меня не убили. Это был скользящий удар. Даже кость не задета. Пустяк.
Ножевое ранение! Она словно сама на себе испытала эту боль. Она могла его потерять. И ей пришлось бы узнать об этом из газет. Или от знакомых.
У нее к глазам подступили слезы, но она постаралась с ними справиться.
— Где ты был, когда это случилось? Это было ночью? Или днем? С тобой кто-нибудь…
— Это неважно. — Он прикоснулся губами к ее губам. — Со мной все хорошо, Джилли, хорошая моя. Все хорошо.
— Нет, важно! — яростно возразила она. — Ты был в опасности!
— Спасибо, что тебе это важно, — прошептал он, снова целуя ее.
Она обхватила его руками.
— Я больше не хочу ждать, Джек. Люби меня.
— Но ты не…
— Нет. — Она приложила пальцы к его губам. — Я хочу тебя и не могу больше ждать…
Джек всмотрелся в ее лицо. Его собственное напряженное выражение лица говорило о том, с каким трудом он себя сдерживает.
— Ты уверена?
Джилл теснее прижалась к нему.
— Разве ты не чувствуешь? Я хочу именно этого. Только этого.
Его самообладание улетучилось. Она поняла это по его взгляду, по его напряженному телу.
— Подожди, — хрипло попросил он. — Одну минуту.
Свесившись с кровати, он поднял свои джинсы и достал из кармана бумажник. Найдя в нем то, что ему было нужно, он быстро вернулся к ней — в полной готовности.
Джилл смотрела на него, и в ее душе боролись самые противоречивые чувства. И сильнее всего ощущалась обида. Из-за их прошлого, из-за тех слов, которые они бросили друг другу столько лет назад.