Да, мой король
Шрифт:
Около семи утра в спальню королевы зашла служанка, чтобы разбудить свою госпожу. Девице, вероятно, не сказали о том, что «Вильгельм» остался у жены. Она растерялась. Забормотала извинения, поймав на себе суровый взгляд короля. И, конечно, разбудила Джо.
Проснувшаяся королева первым заметила Ричарда подле себя. Затем служанку, которая всё ещё топталась у дверей в нерешительности. И помрачнела.
– Вон! – коротко велела она, убирая руку с широкой груди «мужа».
– Простите меня, – девица опустила голову и попятилась, однако, на её лице вдруг
– Да, – после короткого колебания ответила Джо.
И служанка выскользнула за дверь.
Пришедшие позже слуги тоже едва скрывали свою радость. Даже лакеи короля, которые принесли его одежду и личные вещи. Королева переодевалась у себя в гардеробной. «Вильгельма» же приводили в порядок в её ванной комнате, где места было чуть ли не больше, чем в спальне.
Лишь когда королевская чета осталась наедине, отправив всю прислугу за двери, Ричард задал мучивший его вопрос:
– Вы с Вильгельмом были в ссоре?
– Тише говори, – шикнула на него Джо, выразительно распахнув глаза, но после всё же сухо ответила: – Нет. Но он почти не ночевал у меня с того момента, как родилась Анна.
– Винил тебя, что нет наследника? – Шенборн нахмурился.
– Нет, – Джования взяла в руку бокал с апельсиновым соком. Сделала глоток. – Мы были близки. Супружеского долга он не избегал. Но ему просто не нравилось рано просыпаться. А я никогда не лежу до обеда.
Ричард кивнул, но подумал о том, что вряд ли причина заключалась в этом. Скорее, в графине Пфаллен или ком-то ещё вроде неё. А то и вовсе в банальном эгоизме Вильгельма, который очевидно процветал.
– Джо, насчёт нашего вчерашнего разговора…
– Августа, – холодно перебила королева и сделала очередной глоток сока, пристально глядя на Шенборна. От этого взгляда ему снова стало не по себе.
Будто бы не лежала с ним в обнимку всего каких-то полчаса назад. Будто не звала его ночью в свою спальню, чтобы зачать наследника. Пусть и не из страсти, а из соображений рациональной необходимости. В конце концов, Джования могла разбудить его или же попросту выдворить прочь из комнаты. И уж точно никто не заставлял её прижиматься к нему во сне. Но сейчас она и виду не подавала. Теперь-то королева помнила, что перед ней лишь её покорный слуга. Человек, который должен был подчиняться и защищать её.
Он шумно вдохнул носом и сдержанно повторил:
– Августа. Мне жаль, что вчера я преподнёс столь чудовищную новость. Прошу простить меня. Следовало сначала поговорить с Альбертом.
– Не извиняйся, – Джования поставила бокал на место. – Твоей вины в этом нет. Но я даже рада, что узнала. Скажем так, это многое объяснило в его поведении. Просто, вероятно, я не хотела себе признаваться в том, что у короля рано или поздно обязательно появится любовница. Полагаю, я всей душой рассчитывала на «поздно». И закрывала глаза на всякие очевидные мелочи.
– О чём ты? – Ричард подался к ней,
Королева наколола на вилку маленькую клубнику из своей порции фруктового салата.
– К примеру, его частые выезды на охоту и настолько же нечастые визиты в мои покои, – ответила она, задумчиво рассматривая ягоду.
– Значит, всё-таки «нечастые»? – Шенборн деликатно опустил взгляд в свою тарелку и принялся за ароматный пирог с курицей и грибами.
Джо нахмурилась, но всё же ответила:
– Раньше он бывал у меня чаще. Полагаю, слуги это заметили. А многие из них наверняка знали и о том, что у него есть…эта… шлюха, – Джования отложила вилку, так и не тронув ягоду, и закрыла лицо руками. – Избавитель… какой стыд.
– Джо. Августа, – Ричард протянул руку и коснулся её плеча. Королева вздрогнула от этого прикосновения, и Шенборн торопливо убрал свою ладонь. – Послушай меня, я с этим разберусь. Отныне твой король будет верен только тебе одной. Он будет ценить тебя и уважать. И двор будет знать об этом. Обещаю. А его прости. Найди в себе силы простить. Потому что мы оба знаем, что он не был плохим человеком. Просто слишком привык слепо следовать за каждой своей блажью.
Джования отняла руки от лица. Отвернулась. Часто заморгала, чтобы граф не заметил, как она пытается спрятать выступившие слёзы.
Конечно, Ричард заметил. Просто виду не подал. Вместо этого он возвратился к завтраку. Но не успел съесть и половины куска пирога, как в дверь постучали.
Шенборн мельком глянул на погружённую в мрачные мысли Джованию и убедился в том, что она окончательно успокоилась.
– Войдите, – громко велел «король», а сам поймал руку Джо и прижался к ней губами.
Вошёл один из лакеев короля. Согнулся в низком поклоне, чтобы не пялиться во все глаза на представшую перед ним картину. С собой он принёс запечатанное письмо.
– Мой король. Моя королева. Прошу простить, что нарушил ваше уединение, но у меня для вас послание от королевы-матери. Его доставили только что, – он показал письмо.
– Письмо от матушки? – Ричард припомнил обращение Вильгельма к матери. – Давай его сюда и можешь быть свободен.
Слуга отдал бумагу, а затем раскланялся и удалился.
Стоило двери за ним закрыться, как Джования забрала у Ричарда письмо. Она сломала алую печать с гербом Хальбургов и погрузилась в чтение. Но чем дальше она читала, тем заметнее её хмурое выражение лица сменялось удивлённым.
– Что там? – не выдержал граф.
Джо посмотрела на него поверх послания.
– Матильда в красках пишет о том, в какой ужас её привело известие о покушении, – королева отложила листок с размашистой подписью королевы-матери внизу. – А ещё она изъявила желание в свете последних событий срочно приехать из Нойгау и навестить своё горячо любимое семейство. И обожаемого сына Вильгельма в частности. Ваше Величество, ваша матушка, Матильда Гедвига Хальбург, прибудет в Линден послезавтра.