Да, мой лорд
Шрифт:
– Помогает, просто пытался сэкономить. У тебя получилось отличное зелье… Могу я попросить сварить мне еще?
Вместо ответа, Северус полез в карман мантии и, вытащив еще один пузырек, протянул его Люциусу.
– Не экономьте, оно просто варится, я сделаю, сколько будет нужно.
Малфой почувствовал злость и улыбнулся ласково:
– Так ты хотел, чтобы я попросил? Молодец, мальчик.
– Нет, я не хотел подходить при всех: они и так болтают всякую ерунду.
– Снейп покраснел и отвернулся, глядя в сторону.
– У вас будут неприятности…
– Глупости.
–
– Идиотов никто не принимает всерьез, а моя невеста слишком умна, чтобы верить слухам.
– Вам повезло.
– скрытая горечь сказала Люциусу многое:
– А тебе - нет? Девушка, которая тебе нравится, слушает сплетни? Впрочем, это не мое дело, прошу прощения.
Судя по ставшему вдруг колючим, взгляду, Малфой понял, что угадал. Надо же, у детей уже романы. Люциуса в этом возрасте интересовали уроки и конфеты.
– Сколько я должен?
Змееныш нахмурился и отрицательно помотал головой:
– Нисколько.
– Ты считаешь меня неплатежеспособным?
– Люциус угрожающе прищурился.
– Что?
– Тебе кажется, что у меня недостаточно денег, чтобы купить твое зелье?
– Чуть-чуть холода в доброжелательный голос… Спасибо, отец.
Кажется, мальчишка испугался.
– Конечно нет!
– В таком случае назови цену.
Как Люциус и ожидал, цена оказалась вдвое меньше настоящей.
– Молодой человек, если вы хотите, чтобы я и дальше вел с вами дела, извольте называть настоящую цену. И учтите, в следующем сезоне чешуя броненосца подорожает на три процента. Будьте добры учитывать это в ваших расчетах.
Люциусу было на удивление приятно видеть восхищение в глазах Снейпа. Время, проведенное за статьей о продаже зелий не пропало даром. Услышав, наконец, настоящую цену, Люциус кивнул и отсчитал деньги.
– Я был бы вам благодарен, если бы вы приготовили еще зелья: мне бы хотелось послать его отцу.
– Конечно, ваша светлость.
– Почему ты зовешь меня «Ваша светлость»?
– удивился Люциус.
Он удивился еще больше, заметив, что мальчишка покраснел:
– Мне нравится.
– А мне - нет. Будь добр называть меня как-то иначе.
– Тогда - мой лорд?
Люциус изумленно уставился на собеседника, но тут заметил, что в темных глазах плещется смех.
– Пожалуй, это будет неосторожно: нас снова могут неправильно понять.
– слегка отомстил Люциус, но видя, что змееныш опять погрустнел, великодушно добавил: - Можешь звать меня по имени. Но лучше не при всех.
Северус поднял на него неверящий взгляд и разулыбался.
– Я понимаю. Когда вам нужно зелье?
– Не торопись. Когда закончишь с уроками.
За дверью послышались голоса, Снейп кивнул и, скользнув в свой угол, снова уткнулся в учебники.
– Нюниус, опять носом в книжку?
– похоже с однокашниками у Снейпа не складывалось.
– И днем и ночью - он видно, хочет стать профессором уже на втором курсе.
– Нет!
– хихикнул второй.
– Ночью он не учится, я знаю.
– А что делает?
– Где ты пропадаешь по ночам, Снейп? Похвастайся.
Видя, что их игнорируют, малолетки наглели
– Говорят, у старшекурсников одна комната на двоих? Недаром ты засыпаешь на уроках…
Малфой поднялся с дивана, и медленно развернулся в сторону веселящихся первокурсников. Молча он наблюдал, как побледневшие весельчаки быстро проходят мимо него и, стараясь не шуметь, на цыпочках поднимаются по лестнице. Дождавшись, когда они уйдут, Люциус посмотрел на низко склонившегося над книгой Северуса, и отправился в свою комнату. Настроение было отвратительным.
Экзамены неотвратимо приближались. А гостиной теперь царила почти абсолютная тишина: все занимались. Шумных первокурсников выставляли готовить уроки в библиотеку, а тех, кто нарушал порядок, быстро приводили в себя старосты. Погода, как назло манила на улицу, солнце, словно издеваясь над страдальцами, грело изо всех сил, и неудержимо тянуло забыть про экзамены и выйти на свежий воздух. Малфой, к счастью, прекрасно знал свои сильные и слабые стороны, и примерно представлял, как будет выглядеть его табель после экзаменов, поэтому иногда позволял себе развеяться и порадовать невесту прогулкой к озеру или походом в Хогсмит.
Назавтра был экзамен по чарам, в которых Люциус чувствовал себя уверенно, поэтому, вместо того, чтобы смотреть на измученных и паникующих однокашников, Малфой пригласил свою леди прогуляться. Гостиная проводила их завистливыми и тоскливыми взорами и вернулась к учебе. Медленно двигаясь по дорожкам, они почти не говорили, коротко обсуждая погоду или предстоящие экзамены, пока не дошли до памятной Малфою скамейки. Чтобы развлечь даму, Люциус рассказал ей историю своего знакомства с Северусом, вполне уверенный, что Нарцисса не с кем не станет это обсуждать. Малфой очень ценил в будущей жене чувство такта и то особое внутреннее благородство, позволявшее полностью довериться ей, и не пожалеть об этом. Отсмеявшись, Нарцисса посмотрела вдаль и отстраненно заметила:
– Люциус, ты ведь знаешь о ходящих слухах?
– Слухах?
– небрежно переспросил Малфой, стараясь скрыть волнение за улыбкой: если Нарцисса решит разорвать помолвку, это будет просто катастрофой.
– Успокойте меня: неужели моя леди верит подобным глупостям?
Нарцисса повернулась к нему:
– Я - нет, но остальные…
– До остальных мне нет никакого дела!
– поспешно ответил Малфой и был вознагражден улыбкой.
– Тебе - нет, Люциус… - согласилась Нарцисса, снова отворачиваясь.
Люциус понимал, что его невеста не стала бы заводить подобный разговор, если бы хотела просто поболтать. Что-то случилось?
– Твои родители?
– предположил он и угадал.
– Мама интересовалась, все ли у нас в порядке, а Мейди написала, что подслушала разговор…
Малфой помолчал, выбирая слова, чтобы не задеть ни слишком заботливых родителей, ни невесту, и заодно справиться с возникшей обидой: конечно, он не был монахом, да и кто им будет в восемнадцать лет, но обвинять его в пристрастии к детям было слишком. Да и к кому? На Северуса жалко было смотреть, не то, что… Сморгнув, Люциус отогнал возникшее виденье и вернулся к разговору: