Да не будет плода вовек
Шрифт:
Он прикоснулся к ножу под пиджаком, - нож был на месте. Тогда он попробовал вытащить его - все было нормально - нож легко выходил из ножен. Прошло еще две минуты, десять минут. Пусто. " Ничего, буду стоять , пока не дождусь", - сказал он себе. Прошло пятнадцать минут. И вдруг вдали, в конце дороги блеснул свет. Потом показались две освещенные фары. Кто-то ехал на машине к месту, где стоял Мухаммед. Он напрягся до предела. Машина доехала до дома, завернула на стоянку. Через несколько минут послышался хлопок - приехавший закрыл дверцу, потом "пискнула" сигнализация.
Такая предосторожность была уместна, но недостаточна. Мухаммед прижался к стволу дерева, и вытянулся по стойке "смирно", боясь пошелохнуться. Не заметив ничего подозрительного, Томас набрал код и вошел в подъезд. Мухаммед быстро пошел к подъезду, потом побежал на цыпочках. Дверь за Томасом закрывалась очень медленно, и Мухаммед успел подставить руку, чтобы дверь не закрылась. Пытаясь мягко ее открыть, он, двигаясь по инерции, немного толкнул ее. Дверь жалобно скрипнула. Мухаммед замер на месте. Томас не слышал скрипа двери. Устало опустив плечи и голову, он смотрел вниз, себе под ноги, и с трудом поднимался по ступенькам. Он думал о том, что, как и всегда, его ждет пустая квартира, скудный ужин и несвежая, холодная постель холостяка.
Мухаммед осторожно последовал за режиссером. Тот уже был почти у верха второго пролета лестницы. Он и здесь шел за Томасом на цыпочках. Мухаммед уже видел перед собой спину режиссера, достал нож. Мухаммед занес руку с ножом. В этот момент Томас услышал позади себя шаги и резко повернулся назад. Перед Мухаммедом промелькнули полные ужаса глаза режиссера, определенно показавшие ему, что Томас на мгновение увидел свою смерть. У Мухаммеда в голове пронеслась мысль о том, что он никогда не забудет этот взгляд. Нож Мухаммеда легко вошел в правую сторону груди Томаса. Он дернулся, потом замер, и начал заваливаться на Мухаммеда.
Тот инстинктивно сдвинулся влево, к стене, одновременно вырвав нож из груди Томаса. Режиссер упал лицом вперед вниз на ступеньки. Послышался глухой удар, тело Томаса сползло вниз по ступенькам, голова выехала на лестничную площадку, а тело осталось на ступеньках. Мухаммед сбежал вниз к телу. Он не знал, жив ли режиссер или уже мертв. Он стащил тело на площадку, и перевернул Томаса за правое плечо на спину. Мухаммед вздрогнул. Лицо режиссера представляло собой кровавое месиво: нос был сломан, зубы выбиты, губы рассечены от удара о ступеньки.
Мухаммед наклонился и, по прежнему держа в правой руке нож, резким движением провел лезвием ножа по горлу режиссера. Кровь брызнула ему на правый рукав и на брюки. Томас еле заметно дернулся, и умер. Мухаммед сбежал вниз, дверь была закрыта. Он повернул ручку двери и быстро выскочил из подъезда. Дальше он побежал за дом, и там стал лихорадочно искать такое место, где бы он мог избавиться от окровавленного ножа. Наконец, недалеко, в темноте, он заметил то самое, нужное ему полуразрушенное строение.
Мухаммед тяжело перелез через бетонную ограду, с удовлетворением отметив про себя, что у него довольно
Глаза привыкли к темноте, и он стал различать смутные очертания предметов. Он разглядел то ли щель, то ли трещину в стене и сунул туда нож лезвием вперед. Щель была узкой, и рукоять ножа не входила в нее, только лезвие. Мухаммед приблизил лицо к стене и, дополнительно ощупывая стену рукой, пытался найти там более подходящие пространственные ниши. Но их не было. Тогда Мухаммед вытащил нож, опустился на колени, у самой стены. Земля была сырой, и внизу было совершенно темно. Он начал копать ножом и руками канавку. "Шайтан, надо было захватить с собой фонарик", - подумал он. Мухаммед осторожно сгреб на полметра дальше верхний слой земли в небольшую горку, размял землю рукой, положил в канавку нож и присыпал место, где был закопан нож, стараясь максимально его замаскировать.
Выбежав наружу, он побежал в конец дорожки, где его должна была ждать машина. Друзья не подвели - машина была на месте. Мухаммед подбежал к машине и дернул заднюю дверцу на себя, потом нырнул в машину и рухнул на заднее сиденье: "Давай, быстрей!" - почти крикнул он. Возбуждение Мухаммеда передалось и двум другим арабам, находившимся впереди. Тот, кто сидел рядом с водителем, а это был Хасан, даже обернулся пару раз, чтобы удостовериться, что с Мухаммедом все в порядке. Но в салоне было темно, и он не смог ничего увидеть.
Доехали быстро. Хасан поднялся в квартиру. Через несколько минут за ним пошел и Мухаммед. Он зашел в полуосвещенный коридор. Хасан, не говоря ни слова, вышел и спустился к машине. Мухаммед посмотрел на свои руки. Правая рука была вся в крови. Он заметил, что руки его слегка тряслись. Сердце бешено билось. "Нервишки-то мои уже никуда не годятся", - сказал он себе. Левой рукой он снял обувь и оставил ее в коридоре. В носках прошел в ванную комнату, подошел к зеркалу и посмотрел на себя. На него глядело лицо, которое он всегда знал как собственное "я", но теперь довольно бледное и какое-то несчастное, будто от чего-то пострадавшее.
Мухаммед вымыл руки холодной водой. Он вдруг вспомнил, что холодная вода лучше смывает кровь, чем горячая. Но, затем, все же, ополоснул руки горячей водой. И тут, он почувствовал, что ему становится плохо: "Сердце, наверное", - подумал он.
У него начинался нервный сердечный приступ; впервые он испытал состояние, когда сердце работает вроде бы нормально, хотя пульс может быть учащенным, а вам плохо, руки, ноги холодеют, воздуха не хватает, в глазах темнеет, внутри что-то тянет вниз, и, кажется, что сердце сейчас остановится. Мухаммед выбежал в зал и упал на диван.