Да, орки мы!
Шрифт:
— Ну? Кто следующий?! — зарычал я, стряхивая с топора остатки мозгов и крови.
Труп Зубгола оттащили в сторону, чтобы не мешал.
Вперёд вышел долговязый тощий орк, чем-то напоминающий Дургуза, с короткой дубинкой в руке. Он скалился и озирался, щурил глаза и хищно смотрел на меня, не показывая своего страха.
— Я! Я, Хазбег, не позволю каким-то Кривым Копьям бросать нам вызов! — произнёс он.
Его охотно поддержали остальные орки из его племени.
— Не бывало ещё, чтобы Каменные Когти кому-то покорялись! — продолжил Хазбег.
— Хан Бадгаз объединял всех, — напомнил я.
—
— Да. Я ещё хуже, — оскалился я и подобрал с земли палицу.
Я человек в теле орка. Высший хищник, царь природы, по какой-то неведомой случайности попавший в тело опаснейшего убийцы. И этот симбиоз хитрости и мускулов даёт мне неоспоримое преимущество перед любым из вас.
Хазбег размахнулся дубинкой и без лишних слов бросился на меня. Короткая дубинка мелькала и жужжала в воздухе, орк размахивал ей, будто пропеллером, а я пока отступал назад, изредка принимая удары рукоятью палицы. Хазбег неплохо владел своим оружием, дубинка мелькала то с одной, то с другой стороны, он даже пытался использовать финты и обманки, но его всякий раз выдавала хищная ухмылка перед финтом. Держать себя в руках орки не умели.
На одном из таких финтов я его и поймал. Хазбег замахнулся, а потом резко опустил дубинку, и в этот момент я рванул ему навстречу, подсечкой сбивая его с ног. Я сразу же ударил палицей вдогонку, но Хазбег вовремя перекатился прочь, и обсидиановые лезвия лишь взрыхлили землю там, где мгновение назад находилась его голова.
Я отскочил, чтобы не получить дубинкой под колено или по лодыжке, снова обрушил палицу, и снова мимо. Хазбег успел откатиться и вскочить на ноги. Он хищно оскалился и плюнул на землю, демонстрируя своё отношение ко мне и провоцируя на безрассудную атаку. Я сделал вид, что повёлся на эту уловку, скорчил страшную рожу и ринулся прямо на него, чтобы в последний момент резко изменить вектор движения и ударом заправского бейсболиста выбить из него дух.
Орк сумел заметить подвох только в самом конце, и на контратаку поймать меня не вышло, он только успел немного сместиться, но моя палица всё равно врезалась в его плечо. Метил я в голову. Брызнула кровь, его левая рука повисла безвольной плетью, кожа разошлась на рваные лоскуты. Хазбег зашипел, крутанул дубинкой, опасливо закружил вокруг меня, не отрывая взгляда от моей палицы. Понимал, что если бы я попал туда, куда целил, то и его мозги расплескались бы по поляне.
— Брось оружие, Хазбег, — посоветовал я.
— Никогда орк не бросает оружие! — рыкнул он.
— Даже копьё? — хмыкнул я.
Хазбег впал в ступор, и я тут же бросился в атаку, планируя разбить ему голову палицей. Обсидиан мелькнул чёрными молниями, но мой противник всё же успел отскочить и даже достал меня двумя или тремя ударами своей дубинки. Болезненно, неприятно, но не смертельно. Будь у него в дубинке такие же лезвия, как у меня, всё было бы совсем иначе.
— Хватит, — проскрипел вдруг старческий дребезжащий голос.
Я вскинул палицу, не обращая внимания на чужие приказы, но Хазбег покорно опустил дубинку, а нападать на врага, который не сопротивляется, куда менее интересно. Пришлось закинуть палицу на плечо.
— Хватит, — повторил старик, и я повернулся к нему.
Такого я раньше не видел, и едва не рассмеялся,
— Опасное дело затеял ты, Ундзог, — проскрипел шаман. — Великое. Но опасное.
Я громко хмыкнул в ответ. Это я понимал и без него.
— Знаешь, что делали остроухие каждый раз, когда кто-то из вождей хотел… Властвовать над всеми? — задумавшись, продолжил шаман.
— Высылали магов и убивали этого вождя, — сказал я.
— Да. И всё его племя, — добавил шаман. — В назидание.
— Потому что они боятся нас, — усмехнулся я.
Орки довольно осклабились, кто-то даже расхохотался. Они знали, что я прав. Все остальные расы боятся орков, боятся до дрожи в коленках, пугают непослушных детей тем, что орки придут и съедят их, если малышка Электродрель не будет есть кашку. А если нас боятся, то значит, делают всё, чтобы мы и впредь оставались голозадыми дикарями в бесплодных пустошах, которые только и делают, что дерутся между собой.
— Я, Зутбог Силач, шаман племени Каменных Когтей, прошу тебя, — произнёс старик. — Уходи. Забудь про это. Наше племя заплатит дань, только забудь об объединении, прошу.
Его соплеменники недовольно заворчали, но Зутбог взмахом тощей руки заставил их замолчать. Вот у кого здесь реальная власть. Хотя, думаю, и в нашем племени авторитет шамана находится на недосягаемой высоте.
— Нет, уважаемый Зутбог, — холодно произнёс я. — Дань мне неинтересна.
Старика тоже можно было понять. Он сразу понял, чего я хочу на самом деле, и что может грозить его племени и ему самому. Зутбог тяжело вздохнул.
— Идём за мной, — сказал он и тронул своего носильщика за плечо.
— Ждите здесь, — приказал я демонстративно и своим, и чужим оркам, а потом отправился вслед за шаманом.
Деревня Каменного Когтя, почти такая же нищая, как и наша, лежала на склоне большой горы, на нескольких уровнях по высоте, и как я понял вскоре, хижина шамана стояла на самой верхотуре. Мы шли по грязным тропинкам, а вокруг царила разруха. Дети и женщины робко выглядывали из-за пологов, думая, что я их не замечаю, подростки злобно скалились, завидев меня. Да, будет непросто.
Равнодушно и спокойно реагировали только сам шаман и его носильщик, который вообще не выказывал никаких эмоций, будто это был голем или киборг-убийца, а не орочий подросток, в котором кипит энергия.
К хижине Зутбога пришлось подниматься по крутой лестнице, вырубленной прямо в скале. Как водится, рядом с хижиной шамана ничего больше не строили, хотя на этом голом утёсе ничего больше и не поместилось бы. Даже удивительно, что промозглый ветер не сдувал её вниз.
Внутри оказалось на удивление тепло и сухо. Язычки пламени приплясывали над очагом, связки трав и грибов качались под закопчённым потолком. Я на секунду даже забыл, что пришёл в племя Каменных Когтей с войной, до того здесь было спокойно и уютно.