Да, орки мы!

Борчанинов Геннадий

— Друзья мои! Слава тем, кто погиб сегодня, защищая родную землю! Слава тем, кто сражался и выжил, чтобы рассказать об этом! — я указал рукой на мёртвых. — Я клянусь, их имена не будут забыты, а об этом подвиге будут сложены песни!

— Ур-ра! — вновь прогремел боевой клич.

Я снова оглядел своё поредевшее войско, тоскливо отмечая, что сократилось оно почти на треть. И это с учётом того, что накануне в него влилось целое племя Ледяных Огней. Досадно, но ничего не поделаешь.

— Сержанты, командуйте, — произнёс я.

Они

и без меня знали, что делать. Раненым помочь, трофеи собрать, мёртвых подготовить. Справятся и без моего присутствия, у меня не было ни малейшего желания контролировать каждый их шаг. Да, я рисковал тем, что кто-то утаит часть добычи, но что мне до тех обносков и побитых доспехов, которые налезут только на ребёнка? Абсолютно плевать.

Я прошёл за строем, пропуская мимо ушей надоевшие славословия, вернулся в деревню, где догорали костры. На востоке за горами начинал подниматься рассвет, и я вновь почувствовал накатывающую усталость. За всю ночь я так и не сомкнул глаз.

По дороге меня остановил Рутгор, ухватив за локоть. Я чудом сдержался, чтобы не ударить не глядя, и ограничился недовольным рычанием.

— Вождь… Хан… — произнёс он.

Шаман Ледяных Огней тоже выглядел усталым и утомлённым, руки его были по локоть вымазаны в чужой крови.

— Рутгор, — буркнул я. — Говори.

— Я хотел сказать… Мы с этими же гномами дрались, — тихо произнёс он. — Теперь я вижу, всё не зря. То есть, хан, спасибо. Теперь я вижу, что мы обязательно отомстим.

— Не сомневайся, — сказал я, аккуратно высвобождаясь из его хватки.

Наконец, мне удалось добраться до своего чума, но входить внутрь я не спешил, остановился у бочки с водой и принялся смывать грязь и кровь, свою и чужую. Сражаться почти голым мне не понравилось, да, ничего не стесняет движения, но и полное отсутствие защиты вынуждает осторожничать сильнее обычного. Уж лучше я буду закован в доспехи с головы до пят.

Внутри меня встретила Кара, которая снимала тетиву с арбалета, тоже чумазая и грязная. Значит, тоже сражалась вместе со всеми, я даже и не заметил её в толпе.

— Вождь, — хмуро поприветствовала она.

— Что-то случилось? — хмыкнул я, аккуратно возвращая пернач на его законное место во главе оружейной стойки.

— Ничего, — отрезала она.

— Кара… — произнёс я, тоном, не терпящим возражений.

— Я… Не ожидала… Что всё будет так… — буркнула она. — И вспомнила…

Да уж, травму никуда не денешь. Но она не забилась в уголок и не осталась в чуме, а взяла арбалет и пошла с остальными женщинами защищать деревню, и уже одно это говорило о том, что у неё есть характер.

— Иди сюда, — мягко произнёс я, обнял её, и она вновь уткнулась лицом в мою зелёную грудь. — Ничего не бойся.

— Ты ранен? — вдруг спросила она, отпрянув. — Сядь, я помогу.

— Ерунда, — хмыкнул я, но всё-таки подчинился и дал ей обработать свои раны, ругаясь сквозь зубы всякий раз, когда она касалась моих порезов кусочками ткани.

Глава 45

По

итогам битвы стало ясно, что больше всего орков полегло из тех племён, кто пока не обучился новой тактике, и это стало ещё одним доказательством того, что старые методы нужно оставить в прошлом. Пришлось в срочном порядке строить ещё одну казарму, потому что желающих остаться в тренировочном лагере оказалось больше, чем он мог вместить.

Трофеев с побитых бородачей взяли изрядно, теперь-то мы были вооружены до зубов. Драгоценного металла теперь точно хватит и на опыты, и на всё остальное. Жаль, что гнома в золотом шлеме мы среди мертвецов не обнаружили, я бы с удовольствием пополнил свою коллекцию оружия его секирой, а из золотого шлема сделал бы отличную супницу или котелок. Но прочего барахла вроде щитов, кольчуг, наручей, шлемов и тому подобного собрали изрядно. Побитое всё, разумеется, с пробегом, в крови и со следами эксплуатации, но в нашем случае жаловаться не на что. Либо носи дальше костяные, либо бери, что дают.

Я не отказал себе в соблазне посмотреть лично на всё это добро, и сразу прикинул, что примерно из двух гномьих кольчуг выйдет одна короткая орочья, если их срастить между собой. Но работа это кропотливая и тонкая, все кольца были тщательно заклёпаны, и с нашими грубыми инструментами так не получится. Зато всякие наручи и поножи из обычной стали можно было разогнуть и подогнать под орочьи размеры, что я и порекомендовал сделать всем, кому они достались.

Оружие и щиты тоже надо было переделывать. К топорам крепить новые топорища, гораздо длиннее и массивнее тех, что использовали гномы, для щитов нужно было делать новые рукоятки, под широкую орочью ладонь. Впрочем, рукоятку из кожаной полоски сделать нетрудно, а вот с топорами будет чуть посложнее.

Никаких зачарованных предметов, магических посохов, чудодейственных эликсиров или таинственных механизмов мы не обнаружили. Всё просто и понятно, вот топор, он рубит, вот щит, рубят по нему. А единственное колдунство, скорее всего, было у главного, в зачарованной секире.

Павших похоронили с честью, я произнёс длинную пространную речь про возмездие и нашу общую цель, а потом орки из дальних деревень начали потихоньку расходиться. Я попросил остаться троих шаманов и пригласил их на своего рода совещание штаба.

Собрались мы снова в моём чуме, и кроме местной интеллигенции на совещание пришли ещё и силовики в лице моих сержантов, Бурздуба, Зугмора и Нурзбука. Скоро, когда взвод арбалетчиков наконец будет сформирован полностью, добавится ещё один, но пока что Нурзбук отдувался за пращников и арбалетчиков одновременно. Не хватало разведки, это я остро ощутил, когда гномы застали нас врасплох, нагло заявившись прямо в деревню, но с разведкой было в целом всё печально. Кадры решают всё, а подходящих кадров, к сожалению, не завезли, приходится выращивать самим.