Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви
Шрифт:
– Чего плохого в том, чтобы худеть? – спросил он. – Не обращай ты на них внимания. Пусть не лезут не в свое дело. Они тебе не муж. Тебе с ними не жить.
– Но мне с ними работать, – сказала Дорин.
– Это верно, – сказал Эрл. – Но они тебе не муж.
Каждое утро он шел следом за ней в ванную и ждал, пока она встанет на весы. Опускался на колени, в руках – карандаш и тот самый листок бумаги. Листок уже испещрили даты, дни недели, цифры. Он смотрел на цифру на весах, сверялся с листком и либо кивал головой, либо поджимал губы.
Дорин
Однажды вечером он уложил детей, выключил телевизор и решил сходить пропустить рюмочку. Когда бар закрылся, он доехал до кофейни.
Сел за стойку, стал ждать. Увидев его, она спросила:
– Дети в порядке?
Эрл кивнул.
Заказ сделал не сразу. Долго смотрел, как она перемещается за стойкой. В конце концов выбрал чизбургер. Она передала заказ повару и отошла обслужить кого-то еще.
Появилась другая официантка, с кофейником, налила Эрлу кофе.
– Кто эта твоя подружка? – спросил он, кивнув в сторону жены.
– Ее Дорин зовут, – ответила официантка.
– Она здорово изменилась с тех пор, как я ее в прошлый раз видел, – сказал он.
– Вот не заметила, – сказала официантка.
Он съел чизбургер, выпил кофе. За стойку постоянно кто-то садился, а кто-то вставал. Дорин обслуживала почти всех, кто за стойкой, хотя иногда подходила и другая официантка, брала заказы. Эрл наблюдал за женой, внимательно вслушивался. Ему дважды пришлось отойти в уборную. И оба раза он переживал, что пропустил что-то важное. Вернувшись во второй раз, он увидел, что чашку его унесли, а место заняли. Он сел на табурет в дальнем конце стойки, рядом со стариком в полосатой рубашке.
– Чего хочешь? – спросила Дорин, снова увидев Эрла. – Тебе домой не пора?
– Налей мне кофе, – сказал он.
Сидевший с ним рядом старик читал газету. Он оторвался от чтения, посмотрел, как Дорин наливает Эрлу кофе. Когда она отошла, проследил за ней глазами. Потом снова уткнулся в газету.
Эрл потягивал кофе и ждал, когда старик заговорит. Следил за ним уголком глаза. Старик доел, отодвинул в сторону тарелку. Закурил сигарету, сложил перед собой газету, стал читать дальше.
Подошла Дорин, убрала грязную тарелку, налила старику еще кофе.
– И как вам она? – сказал Эрл старику, кивая вслед уходившей Дорин. – Как-по вашему, ничего?
Старик поднял глаза. Посмотрел на Дорин, потом на Эрла, потом снова уткнулся в газету.
– Ну, так как вам она? – сказал Эрл. – Я вам вопрос задаю. Хорошо выглядит или нет? Отвечайте.
Старик пошуршал газетой.
Когда Дорин снова зашагала вдоль стойки, Эрл подтолкнул старика плечом и сказал:
– Скажу вам одну вещь. Слушайте. Поглядите, какой у нее зад. Вот всмотритесь внимательнее. Можно мне мороженое с шоколадом? – обратился он к Дорин.
Она остановилась перед ним, выдохнула. Потом повернулась, взяла креманку, ложку для мороженого. Наклонилась над холодильником, потянулась вниз, вдавила ложечку в толщу мороженого.
Вторая официантка подошла к Дорин.
– Это чего за тип? – сказала она.
– Который? – сказала Дорин и огляделась, держа креманку в руке.
– Вон тот. – Вторая официантка кивнула на Эрла. – Чё за козел такой?
Эрл навесил на лицо самую очаровательную свою улыбку. Задержал ее там. Держал, пока лицо не разъехалось окончательно.
Но вторая официантка просто разглядывала его, а Дорин принялась медленно покачивать головой. Старик положил рядом с чашкой какую-то мелочь, встал – но тоже задержался, чтобы услышать ответ. Все они вглядывались в Эрла.
– Коммивояжер. Мой муж, – наконец сказала Дорин, передернув плечами.
А потом поставила перед ним мороженое без шоколадного сиропа и пошла пробивать ему чек.
Вы доктор? [6]
Когда зазвонил телефон, он выбежал из кабинета в халате, пижаме и тапочках. Уже десять с чем-то, так что звонок мог быть от жены. Она привыкла звонить поздно, когда уезжала из города и прикладывалась к рюмке. Работала она по закупкам и уехала еще в начале недели.
– Да, дорогая, – сказал он. А потом еще раз: – Привет.
6
Рассказ «Are You a Doctor?» впервые опубликован в журнале Fiction 1.4 (1973 г.).
– Кто это? – спросил женский голос.
– Нет, кто это? – сказал он. – Какой номер вы набрали?
– Минутку, – сказала женщина. – Я набрала двести семьдесят три восемьдесят шестьдесят три.
– Это мой номер, – сказал он. – Откуда он у вас?
– Не знаю. Был написан на бумажке, когда я вернулась с работы, – сказала женщина.
– А кто его записал?
– Не знаю. Наверное, няня. Кто же еще.
– Ладно, я понятия не имею, откуда она его взяла, – сказал он, – но это мой домашний номер, и в телефонной книге его нет. Я был бы вам весьма признателен, если бы вы эту бумажку просто выбросили. Алло? Вы меня слышите?
– Да, я вас слышу, – сказала женщина.
– Что-то еще? – сказал он. – Уже поздно, и я очень занят.
Грубить ему не хотелось, но и рисковать было незачем.
Он сел на стул рядом с телефоном и сказал:
– Простите за резкость. Я просто хотел сказать, что сейчас действительно поздно, а еще я не понимаю, откуда у вас мой номер.
Он снял тапок и стал массировать ступню, держа трубку возле уха.
– Я тоже не знаю откуда, – сказала она. – Я же вам уже сказала, что просто увидела его на бумажке, и больше там ничего написано не было. Я спрошу у Аннетт – это няня, – когда она придет завтра. Простите, что побеспокоила. Мне эта бумажка только что попалась на глаза. Я, как пришла, все время была на кухне.