Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви

Карвер Реймонд

– Как тебя зовут? Случайно, не Ширли?

– Черил, – сказала она. – Ч-е-р-и-л.

– Ага, теперь вспомнил. Согласись, почти угадал.

Она ушла в дальнюю часть комнаты, села на мягкую скамеечку и посмотрела на него.

– Так, значит, ты заболела? – сказал он.

Она замотала головой.

– Ты не болеешь?

– Нет, – сказала она.

Он огляделся. Свет шел от золотистого торшера, к стойке которого крепились большая пепельница и полка для журналов. У дальней стены еле слышно бормотал телевизор. Дальше был узенький коридорчик, наверное

к спальне. Газовый обогреватель был включен на максимум, и в воздухе висел тяжелый аптечный запах. На кофейном столике были разбросаны бигуди и шпильки, на кушетке лежал розовый купальный халат.

Он опять посмотрел на девочку, потом перевел взгляд чуть дальше, на кухню и на стеклянную дверь, которая выходила с кухни на балкон. Дверь была приоткрыта, он вспомнил про толстого мужчину в фуфайке, и по спине у него пробежал холодок.

– Мама вышла на минутку, – внезапно проснулась девочка.

Шляпа по-прежнему была у него в руках, он качнулся вперед на пальцах ног и посмотрел на нее.

– Я, наверное, пойду, – сказал он.

В замочной скважине провернулся ключ, дверь распахнулась, и в квартиру вошла маленькая бледная конопатая женщина с бумажным пакетом в руках.

– Арнольд! Как я рада, что вы пришли!

Она окинула его взглядом, быстро и настороженно, а потом пошла с пакетом на кухню, как-то странно покачивая на ходу головой. Он услышал, как хлопнула дверца буфета. Девочка сидела на скамейке и смотрела на него. Он переместил вес тела сперва на одну ногу, потом на другую, потом надел было шляпу, но тут же снял, потому что в комнату вошла женщина.

– Вы доктор? – спросила она.

– Нет, – удивленно сказал он. – Нет, я не доктор.

– Понимаете, Черил заболела. И я вышла купить кое-то. Почему бы тебе не принять у нашего гостя пальто? – сказала она, обернувшись к девочке. – Вы уж ее простите. У нас нечасто бывают гости.

– Я не смогу остаться, – сказал он. – Да и приходить мне, наверное, не стоило.

– Прошу вас, садитесь, – сказала она. – Мы же не сможем вот так поговорить. Только разрешите, я сперва дам ей лекарство. А потом поговорим.

– Мне правда пора, – сказал он. – По телефону мне показалось, что у вас действительно что-то произошло. Я пойду.

Руки у него едва заметно подергивались в такт словам, он только сейчас это заметил.

– Я поставлю чайник, – донесся до него женский голос. Она как будто совсем его не слышала. – Потом дам Черил лекарство, а потом сможем поговорить.

Она положила девочке руки на плечи и увела в кухню. Он увидел, как она взяла ложку, открыла какой-то пузырек, взглянула на этикетку и отмерила две порции.

– А теперь, милая, пожелай мистеру Брейту доброй ночи и иди в свою комнату.

Он кивнул девочке и прошел следом за женщиной в кухню. На стул, который она ему предложила, он садиться не стал и занял тот, с которого мог видеть балкон, коридор и маленькую гостиную.

– Не возражаете, если я выкурю сигару? – спросил он.

– Не возражаю, – сказала она. – Вряд ли меня это как-то побеспокоит, Арнольд. Прошу вас.

Он

передумал. Он положил руки на колени и придал лицу серьезное выражение.

– И все-таки я никак не могу взять в толк, – сказал он. – Это просто ни в какие рамки не вписывается, честное слово.

– Я понимаю, Арнольд, – сказала она. – Вам, наверное, хотелось бы услышать историю о том, как ваш номер оказался у меня?

– Ну конечно, – сказал он.

Они сидели друг напротив друга и ждали, пока вскипит вода. Он слышал, как работает телевизор. Он обвел глазами кухню, потом опять взглянул в сторону балкона. Вода начала закипать.

– Вы собирались рассказать мне про номер, – сказал он.

– Что вы сказали, Арнольд? Извините, – сказала она.

Он откашлялся.

– Расскажите, как к вам попал мой номер, – сказал он.

– Я спросила у Аннетт. Это няня – ну да вы знаете. Ну, в общем, она сказала, что, пока она была здесь, кто-то позвонил по телефону и спросили меня. И оставили номер, по которому перезвонить. А потом она дала мне ваш номер. Больше я ничего не знаю. – Она подвигала по столу чашку. – Простите, что больше ничего не могу вам рассказать.

– У вас вода кипит, – сказал он.

Она достала молоко, сахар, ложечки и залила кипятком пакетики с чаем.

Он положил себе сахару и стал помешивать чай.

– Вы сказали, что у вас какое-то важное дело.

– Ах, вы об этом, – сказала она и отвернулась. – Я сама не понимаю, почему так сказала. Не знаю, что на меня такое нашло.

– Значит, никакого дела нет?

– Нет. То есть да. – Она покачала головой. – В смысле, все, как вы сказали. Никакого дела нет.

– Понятно, – сказал он, продолжая помешивать чай. – Весьма необычная ситуация. – Он немного помолчал и добавил, обращаясь скорее к самому себе: – Весьма необычная.

Он тихо улыбнулся, потом отодвинул чашку в сторону и дотронулся до губ салфеткой.

– Но вы же не уйдете? – сказала она.

– Придется, – сказал он. – Мне должны позвонить. Домой.

– Только не сейчас, Арнольд.

Она с грохотом отодвинула стул и встала. Глаза у нее были светло-зеленые, глубоко посаженные, и вокруг них было что-то еще, что поначалу он принял на темный макияж. Сам того не ожидая, прекрасно отдавая отчет в том, что будет себя за это презирать, он встал и неловко обнял ее за талию. Она дала поцеловать себя, ресницы у нее задрожали и на секунду она закрыла глаза.

– Уже поздно, – сказал он, отпустил ее и, едва не потеряв равновесие, сделал шаг назад. – Большое вам спасибо. Но мне действительно пора идти, миссис Холт. Спасибо за чай.

– Вы же придете еще, да, Арнольд, – сказала она.

Он покачал головой.

Она проводила его к двери, он протянул руку. Он слышал, как работает телевизор. Звук явно прибавили. Он вспомнил, что есть еще один ребенок – мальчик. Интересно, где он был все это время?

Она пожала ему руку, потом быстро подняла ее к губам.