Да, урук-хаи мы!
Шрифт:
Я раз за разом обрушивал обсидиановую палицу на врагов, не зная усталости, кроваво-красная волна ярости бушевала внутри, с каждым ударом лишь усиливаясь, словно чьё-то незримое присутствие подливало масла в этот всепожирающий огонь. Мы позабыли про всё вокруг, больше не существовало ничего, только мы и наши враги. И нам не оставалось ничего, кроме как убивать. Убивать, убивать, убивать. Пока не останемся только мы или они. Третьего варианта и быть не могло.
Белые мраморные ступени дворца стали скользкими от эльфийской крови, а маги, кроме того, что лежал теперь под стеной, так и не показались на поле битвы, и я мог только предположить, что они поджидают
Высокие узорчатые двери из белого дуба, обильно украшенные резьбой, безжалостно проломили топорами, когда последнему из обороняющихся на этом крыльце проломили голову обыкновенной дубиной. Путь во дворец теперь свободен, и я первым шагнул внутрь, в широкие светлые коридоры этого змеиного логова.
Глава 51
Дворец Совета с его высокими потолками и богатыми интерьерами напоминал мне питерский Эрмитаж, но здесь было видно, что это не просто красивое здание, а жилое и присутственное место. Впрочем, как и Зимний дворец когда-то давным-давно.
Мы продвигались вперёд, сквозь коридоры и кабинеты, татаро-монгольским нашествием сметая всё на своём пути, и после аскетичной, даже спартанской обстановки орочьих чумов и крестьянских избушек, здешнее убранство поражало своим великолепием. Остроухие тысячами лет грабили все местные народы, чтобы до отказа набить своё логово самыми лучшими драгоценностями.
Ну а теперь сюда заявились мы, чтобы прекратить этот тысячелетний грабёж. А эльфы изо всех сил пытались нам помешать.
Я первым забежал в очередной кабинет, чтобы тут же поймать щитом стрелу, которую выпустил сидевший в засаде остроухий. Он тут же достал новую и рывком начал натягивать тетиву, но не успел. Эльф ждал здесь один, и я без зазрения совести метнул в него палицу, разбивая его узкий высокий череп. Рискованно, да, но риск оправдался, эльф рухнул замертво, опрокидывая на себя шкаф с книгами. Вот оно, настоящее богатство. Но с трофеями будем разбираться потом, первым делом надо прикончить остатки сопротивления.
Кабинет, больше похожий на библиотеку, имел несколько выходов, и я, подобрав свою верную палицу, помчался дальше. По запутанным лабиринтам дворца можно было бродить бесконечно, особенно если подниматься на верхние этажи и спускаться в подземелья, но моей целью оставался главный зал. На месте правителей города я бы ждал захватчиков именно там.
Со мной шли лучшие воины Орды, выжившие во время штурма и боёв на улицах, довольные грандиозным постуком и предвкушающие ещё более эпичную схватку с остатками эльфийского воинства. И мы, наконец, остановились у больших двустворчатых дверей, за которыми буквально кожей чувствовалась опасность.
— Тут они, гады, — выдохнул Улдук, раненый в бок, но всё ещё рвущийся в битву.
— Воняет эльфами, — процедил Бурздуб, залитый чужой кровью с головы до ног.
Остальные глухо зарычали, поудобнее перехватывая оружие в руках. Прежде сопротивление во дворце было разрозненным и неорганизованным, и орки легко уничтожали всех, но теперь мы чуяли, что за этой дверью нас поджидает нечто совсем иное. Опасность буквально сочилась изнутри, заставляя волосы на загривке вставать дыбом, а лицо кривить в злобной гримасе.
— Заходим, — прорычал я и богатырским ударом ноги выбил
Вспышка ослепительно белого огня накрыла всё вокруг, я едва успел зажмурить глаза, но даже так свет пробивался сквозь закрытые веки, отпечатываясь на сетчатке какими-то неведомыми рунами и закорючками. Волна жара дохнула на меня словно из открытой печи, я почувствовал, как на коже скручиваются волоски, а вслед за этим до моего слуха донеслись истошные вопли моих соратников.
Я рефлекторно прикрылся щитом и открыл глаза. Там, где только что были мои соратники, теперь оседали кучки пепла. Не знаю, почему я был ещё жив, но внутри меня поднялась неудержимая волна первородной ярости, и я огласил зал рёвом, какого ещё не слышал ни один остроухий, и тут же бросился вперёд, на пятёрку эльфов, замерших в недоумении.
Осознание гибели товарищей, глупой, бесславной, жгло меня изнутри, и я за одно мгновение достиг ближайшего из колдунов и с размаху впечатал обсидиановую палицу в его череп, который тут же лопнул как гнилой арбуз. Смешная остроконечная шапочка слетела с его головы и устремилась куда-то к противоположной стене.
Другой маг начал бормотать заклинание и вращать руками в воздухе, но до него было слишком далеко, так что я бросил щит, выхватил из-за пояса топор и метнул его коротким движением. Гномья сталь блеснула в воздухе, но бросок вышел не самым удачным, топор прилетел в цель, но не лезвием, а обухом. Колдун упал на задницу, а я тем временем кинулся уже на другого противника.
Жажда мести придавала мне сил, я будто парил по этому залу, истребляя эльфов одного за другим. Палица жужжала в воздухе, рассекая плоть остроухих обсидиановыми бритвами, ломая кости и круша черепа.
Рядом со мной сверкнуло серебряное ледяное копьё, искрящимся снарядом пролетевшее мимо и разбившееся об стену. Тут же с другой стороны пролетел какой-то зелёный плевок, похожий на тягучую соплю, но тоже мимо. Словно их заклятья каким-то образом меня избегали.
Я видел растерянность на лицах эльфийских колдунов, растерянность, перерастающую в страх, и это заставляло меня действовать вдвое усерднее, словно бы у меня после долгой осады, штурма и уличных боёв открылось второе дыхание.
— Сдохните, вонючие эльфухи! — проорал я, ломая шею ещё одному магу.
Теперь их осталось всего двое, и, переглянувшись, оба одновременно начали совершать какие-то пассы руками в воздухе. Белое свечение окутало тонкие пальцы, и мне оно, скорее всего, не сулило ничего хорошего, так что я подскочил к ним и попытался достать обоих одним ударом, но эльфы отпрыгнули с нечеловеческой ловкостью.
Оба колдуна вытянули сабли из ножен на поясе, очевидно, понимая, что магия почему-то не наносит мне никакого вреда, и решив вернуться к старому доброму ультранасилию. Вот только на этом поле им меня не обыграть.
Эльфы выкрикнули какой-то свой боевой клич и бросились на меня с двух сторон со скоростью гремучей змеи, так что мне пришлось спешно уворачиваться, чтобы не оказаться располосованным надвое. Мой щит валялся на полу чуть поодаль, и бежать за ним пока было некогда. Но я вытянул из-за спины посох и взял его в левую руку, помня, какие удары он способен выдерживать, а потом сам перешёл в контратаку.
Колдуны, похоже, каким-то магическим способом усилили свои рефлексы, так как ни один из моих ударов не мог достичь цели, остроухие играючи уклонялись от взмахов палицы и откровенно красовались друг перед другом, обмениваясь многозначительными взглядами и надменными замечаниями.