Да воздастся вам..! или Плюс три
Шрифт:
***
А где-то в большой современной квартире, маленький худенький мальчик с черными, влажно блестящими как маслины глазами, тихо заплакал забившись в угол, потому что только что им позвонили из полиции и сообщили, что его старшего брата больше нет в живых…
Эльтарим. Никалласс. Немного из жизни нагов-полукровок.
Наг-полукровка Никалласс, прижавшись спиной к спине отца, так же как он полностью выкладывался в этой битве и так же как отец, «внутренним» голосом, которым бог нагов Шшасстардисс, наделил своих детей, чтобы они могли общаться друг с другом так, чтобы никто чужой их не
Да, так уж сложилась его судьба, что он не спел песню «Посвящения в воины», когда в день совершеннолетия его стали бы принимать в «Воинский круг» племени, потому что до этого дня оставалось еще пол луны, никогда не споет песню «Брачного обещания», потому что у него уже никогда не будет жены, точно так же не спеть ему и песни посвященной своему первенцу или ритуальной песни «Передачи невесты» для нерожденной дочери, которую так мечтал спеть его отец для его любимой сестренки Никссуны, но которой для них обоих никогда уже не случится, и еще много-много разных песен, которые полагалось петь мужчинам-нагам во время разных событий в их долгой жизни, но зато еще до своего совершеннолетия, он сейчас поет «Последнюю песню», которая должна прозвучать у того, кто погибает в честном бою!
Хотя-я… Ну, о какой там чести может идти речь, когда на них наседает одновременно чуть не десяток воинов, сменяющие друг друга в случае ранения или смерти?! А они с отцом всего лишь вдвоем, спина к спине… И он собственным телом чувствовал, те два пропущенных отцом удара, в левое подбрюшье и левое же плечо. Отец, наверное, тоже считал пропущенные им удары, но то ли молодое тело помогало, то ли реакция у него была на высоте, но серьезных ранений на нем пока не было, правда мелких хватало и они все равно доконали бы его потерей крови, если бы для этого у них вообще оставалось время…
Песня приближалась к концу, а вместе с ней заканчивался и срок отведенной им с отцом жизни. Ну, что же? Они мужчины и принимают смерть как положено истинным нагам, даже он, Никалласс, хоть в племени многие отказывались их с сестрой признавать такими из-за мамы-человечки.
Ну, да! Признавать за истинных нагов не желали, считать полноправными членами племени не хотели, но когда встал вопрос о жертве Проклятому Шшамссуну, ухватились за Никссуну мертвой хваткой! Эх, как же жаль сестричку! Так им с отцом и не удалось ее отбить у жрецов и побег устроить не получилось – нарвались на засаду и теперь вот погибают, так и не сумев спасти свою семейную радость! Ну, ничего, сестричка, мы всей семьей подождем тебя в чертогах Шшасстардисса!
И в этот момент Никалласс буквально обмер от ужаса осознания: не будет, никогда не будет у их семьи этой встречи! Мама ушла к своему богу Всеславному, либо его адепту, Великому Духу Сиямису – Никалласс плохо помнил, что она ему рассказывала про свою религию, сестренку отдадут в жертву Проклятому и ее душа навеки будет томиться в его мрачных чертогах, а они с отцом, прямиком отправятся к Шшасстардиссу, потому что ни чем не запятнали своей чести и даже «Последнюю песню» успели допеть…
Ничего больше наг-полукровка Никалласс подумать не успел, он только почувствовал, как его отец получил еще один удар и как внезапно потяжелело его тело, а потом этой его секундной заминкой не преминули воспользоваться его враги и укол копьем в сердце завершил и его земной путь…
***
Племя, в котором родился Эсслаксс Ноуксс, отец Никалласса и Никссуны, и куда он был вынужден вернуться после
Брак Эсслаксса и Эльмиры был заключен по всем правилам человеческого государства, в котором они жили и освящен в храме Всеблагого, но это не спасло Эльмиру и едва не стоило жизни их детям, чудесным близнецам, «золотой парочке», как называли разнополых двойняшек, спокойному и рассудительному Никаллассу, и нежной и доброй Никссуне.
В племени Эсслаксса тоже приняли без особой радости, поскольку успели разделить между собой все его добро, которое он не смог увезти по узким и топким тропам, что соединяли их селение со всем остальным миром и теперь совет старейшин должен был ему выделить все необходимое для обзаведение хозяйством из своих запасов, а они этого очень не любили.
Во всем остальном, правда, аж несколько лет дела шли достаточно хорошо, поскольку сам отец семейства был очень неплохим и удачливым охотником и приносил в общий котел племени приличную долю добычи. Он даже стал приглядываться к свободным от брачных обязательств нагиням, надеясь привести в свой дом хозяйку, а детям мать. Однако, входить в семью где были дети-полукровки, чистокровные нагини не спешили, а со временем, когда малыши подросли, это вопрос все больше терял свою актуальность.
Все изменилось и всколыхнулось в один момент: одним недобрым ранним утром их деревушку, да наверняка и все окрестные, разбудил грозный рык. Все повскакивали со своих циновок и выскочили наружу, для того, чтобы увидеть дымок над горой Апокапфой, служившей жилищем грозному духу, Проклятому Шшамссуну, который большую часть времени спал глубоко под землей, в своих чертогах, но когда просыпался, то жаждал развлечений и тогда ему следовало принести в жертву юную девушку, обладающую самой необычной внешностью среди дев племени. Дымок над вершиной, так же как и рев, как раз и говорили о том, что дух пробудился.
Каждый раз когда Шшамссун просыпался, жрецы племени оказывались в очень щекотливом положении: с одной стороны – они верные слуги бога Шшасстардисса, и им, вроде как не к лицу, приносить жертвы его противнику, но с другой стороны – чертоги Проклятого под самым боком и попробуй не отдать ему то, что он жаждет получить!
Как-то они пробовали проигнорировать его пробуждение, так он залил жидким камнем одно из самых плодородных полей благословенного пьясса, злака, который помимо охоты, кормил все племя большую часть года. А потом еще и сжег горящими летающими камнями одну из деревень, которая была расположена ближе всего к горе Апокапфе.
Но на этот раз, похоже, конфликта не предвиделось: подросла юная Никссуна! Это было так удачно, что верховный жрец едва не приплясывал, объявляя племени свое решение. Девушка-полукровка! Наверняка такая жертва не сильно опечалит бога, но зато здорово придет по вкусу духу, поскольку она хоть и походила на остальных нагинь, но все же и отличалась от них, что не могло не позабавить Шшамссуна.
То, что дочь Эсслаксса отличается от соплеменниц, выяснилось буквально накануне, когда на купающихся в реке девушек выскочил хищный броккар. Все нагини мгновенно приняли свои вторые ипостаси, а с нагами, принявшими, как они считали, свой «истинный облик», редко решались связываться и более крупные хищники, чем броккар.