Да забыли про овраги #play_to_return
Шрифт:
Я опустил на лицо очки и "зарылся" в меню. Самый мощный двигатель, который только можно было поставить на бронетранспортёр, оказался настолько дорог, что я аж прокашлялся от неожиданности. Но задуманное требовало полной отдачи, да и отступать мне было уже некуда. Просмотрев разделы с гусеницами и трансмиссией, мысленно прикинул необходимую сумму, вздохнул, и принялся продавать накопленное ранее барахло.
Мой собственный неприятный опыт подсказал мне решение основной задачи. Судя по всему, Саурон в качестве члена экипажа не мог вернуться в ангар сам по себе. И тем более не смог бы это сделать, будучи
С весёлым звоном на счёт посыпались гайки, а ячейки внутреннего склада начали пустеть. Вскоре, из всего барахла, что загромождало внутренний объем ангара, у нас осталась разбитая самоходная гаубица и абсолютно целый и готовый к выезду бронетранспортёр. Но я ещё не закончил.
Памятуя свой прежний опыт модернизации техники, проверил требуемые габариты посадочных гнёзд в корпусе бронетранспортёра. Ранее мне уже пришлось увеличивать пространство, отводимое двигателю. Новый движок оказался ещё габаритнее и, раскрыв схему машины в разрезе, я убедился, что корпус необходимо модернизировать вновь.
По счастью, наградные гайки, за счёт которых можно было бы внести изменения в нестандартную раму, у меня ещё оставались. Лёгким движением пальцев я перенёс образ-габарит нового двигателя на носовую часть бронетранспортёра, а затем подогнал посадочные гнёзда под новый размер. Наградные гайки списались почти полностью, оставив мне лишь малую часть воспоминаний о щедрости других игроков, но зато новый движок встал в отсек, как родной. За ним последовали новые внутренности ходовой части. Последний десяток наградных гаек я потратил на загадочную "комплектацию салона люкс". Подтвердив изменения, я убрал схему, чтобы успеть полюбоваться процессом трансформации нашей машины.
Золотистая вспышка мгновенно изменила облик бронетранспортёра. Носовая часть его стала шире, сразу исказив силуэт, а на смену колёсно-гусеничному шасси пришли широкие гусеницы со сложным устройством составных роликовых катков, что, согласно описанию, резко повышало манёвренность, оборудованной ими, тяжёлой машины.
– Поздравляю, вы потратили на модернизацию одной машины, - сказал вдруг женский голос, звучащий, словно бы отовсюду, - рекордную сумму, превосходящую по объему совокупный ремонт десяти ближайших ваших соседей. За это, каждый из модернизированных вами узлов получает бонусные опции.
Машина повторно вспыхнула золотистым светом, снова изменившись в мелочах, которые тяжело было оценить, но в целом бронетранспортёр теперь ещё и выглядел просто потрясающе.
Мой экипаж, побросав кружки и папиросы на столе, замер перед невиданным до сих пор образцом техники в благоговейном восхищении. За счёт изменившихся пропорций, в нём появилось что-то хищное, и он теперь куда больше походил на боевую машину, чем на обычный транспорт. Но с точки зрения игроков, определяющих уровень угрозы машины в прицеле через автоматические системы определения параметров вооружения, наш бронетранспортёр продолжал оставаться абсолютно неопасным.
– Можно, командир?
– Ложкин умоляюще посмотрел на меня, и я не сразу понял, что он спрашивает
– Конечно, Гриня. И можешь больше не спрашивать. Это наша общая машина и ты можешь в ней находится, сколько посчитаешь нужным.
– Спасибо, командир, - с неожиданным чувством в голосе сказал Ложкин, и мне даже показалось, что в уголках его глаз блеснули слёзы.
– К машине!
– громко сказал я, смущаясь и сам не понимая от чего.
Но к бронетранспортёру не пошёл, а снова присел к столу, наблюдая, как экипаж мой с энтузиазмом полез на броню и принялся открывать мгогочисленные люки. Мне вдруг пришло в голову, что если планы мои каким-то чудом осуществятся, и я смогу заставить Саурона вытащить меня из игры, мои люди вновь превратятся в статичные картинки на экране монитора. Экипаж машины за номером триста двенадцать навсегда умрёт для меня и это будет нормальным и правильным вариантом хода развития событий.
"Они и так неживые", - напомнил я сам себе.
– "Это просто игра. Нет, ты можешь, конечно, навечно остаться здесь...".
Тряхнув головой, я налил себе чай и глубоко затянулся папиросой. Легче не становилось.
– Да брось ты думы думать, командир!
– радостно закричал, появляясь в верхнем люке, Зверев.
– Айда машину смотреть!
И я плюнул на все свои мрачные мысли, утопил окурок папиросы в кружке с чаем и помчался смотреть, что поменялось внутри машины. А посмотреть - было на что.
Вместе с двигательным отсеком, расширилась и кабина, превратив и без того неплохое жизненное пространство для водителя и командира экипажа, в настоящие комфортабельные апартаменты. Широкие мягкие кресла с регулировкой положения спинки и подлокотниками, большие окна, обеспечивающие куда лучший обзор, но, судя по толщине, гораздо прочнее стандартного набора, широкие люки, обрамлённые толстыми резиновыми уплотнителями, мягкое покрытие на полу и стенах, кресла в десантном отсеке вместо скамеек и полки с крепежом, вдоль бортов, - мне показалось, что я попал на борт корабля, снаряжённого в кругосветное путешествие.
Серпилин и Зверев, успевшие зачем-то нацепить шлемофоны, деловито крепили гранаты в специальных держателях на бортах, выбрасывая пустые гранатные ящики через широкий кормовой люк, снабжённый складывающейся аппарелью. Ложкин с выражением лица монаха, достигшим в молитве внутреннего просветления, завёл двигатель, и принялся щелкать тумблерами на выгнутой приборной панели. После очередного щелчка, машина начала медленно подниматься вверх. Я испуганно дёрнулся, но Ложкин лишь широко улыбнулся и сказал:
– Переменный клиренс. Командир, я впервые на машине с переменным клиренсом.
– Надеюсь, это нам поможет поймать Саурона, - сказал я, с интересом выглядывая в открытую боковую дверь.
Бетонный пол с белыми линиями, очерчивающими место хранения техники, стал немного дальше, а плавающий в лёгкой дымке, потолок - немного ближе.
– Да у этой жабы, едрить, теперь и одного шанса против нас не осталось, - молодцевато сказал Зверев и потащил к люку последний гранатный ящик.
Салон теперь больше напоминал оружейный склад, зато гранаты можно было простым движением освободить от крепежа, не теряя время на извлечение их из ящиков.