Да здравствует король
Шрифт:
— Я же говорил, я тебя не отпущу.
Мы крепко целуемся, прежде чем я отстраняюсь и смотрю на него с ослепительной улыбкой.
— Хорошо, потому что я тоже.
Конец
ЭПИЛОГ
Я
Беллами разозлится на меня, если мы опоздаем на ее выпускной вечер, но у меня есть веская причина.
Она простит меня.
За те четыре с половиной года, что мы были вместе, многое изменилось. Мы окончили школу и переехали в Чикаго. Я занял пост генерального директора Crowned King Industries, а она училась в Чикагском университете.
Для человека, который когда-то утверждал, что никогда не вернется в Соединенные Штаты, я быстро адаптировался к жизни здесь. Я буду скучать по нему, когда мы уедем через месяц, но с нетерпением жду нашей новой жизни в Лондоне.
Я достаточно укрепился в своей роли, чтобы работать из любого места, а Беллами хотела быть ближе к Нере, Сикс и Тайер. Я был не менее рад вернуться к Рису и Фениксу, так что решение было легким.
Мы нашли прекрасный таунхаус в Ноттинг-Хилле, в который скоро переедем. В нескольких улицах от нас пустовал другой дом, и мы купили его для Триш.
О том, чтобы расстаться с ней не могло быть и речи для Беллами. Или меня. За последние несколько лет она стала для меня матерью и была одной из многих радостей в наших отношениях с Беллами.
Я все еще люблю ее так же сильно, если не больше, как и в тот день, когда сказал ей об этом. Она показала мне, как чувствовать, как смеяться, любить и просто… быть счастливым. Все то, что так легко дается ей, но чему
Она была бесконечно терпелива со мной. Она — мой лучший друг, моя возлюбленная, моя напарница, и я не могу больше ждать ни секунды, чтобы сделать ее своей навсегда.
Я поворачиваю ключ в замке нашего дома в Лейквью и вхожу.
Она влетает в фойе.
— Малыш! Где ты был? Мы опоздаем.
Она направляется на кухню, чтобы взять свои вещи, и я следую за ней по пятам.
— Я бегал по делам, извини.
Она оглядывается на меня через плечо, надевая золотую сережку.
— Что это за дела, которые не могут подождать до завтра? — спрашивает она, поворачиваясь обратно к прилавку, чтобы взять другую серьгу.
— Вот эти.
Она поворачивается ко мне, вопросительно поднимая бровь, и громко задыхается, когда видит, что я стою на одном колене и держу в руках открытую шкатулку.
— Я бы сделал это три года назад, если бы ты позволила, но я не могу больше ждать, детка. Я так сильно тебя люблю. Это чистая правда. Я не могу думать, когда ты рядом со мной, и не могу дышать, когда ты далеко от меня, и это именно то, что я хочу чувствовать каждый день до конца своей жизни, когда ты рядом со мной. Пожалуйста, сделай меня самым счастливым человеком на свете и скажи, что выйдешь за меня замуж. А если ты скажешь «нет», знай, что я буду просить тебя каждый день, пока ты не передумаешь.
Она подносит руку ко рту, в глазах блестят слезы.
— Да. Конечно, да. Миллион раз да.
Я хватаю ее и кружу, охваченный радостью. Она смеется, а я победно кричу.
Я глубоко целую ее, запустив руку в ее волосы, прижимая ее губы к своим, а затем отстраняюсь от нее.
— Ты была не права.
— В чем?
Я втягиваю ее верхнюю губу между своими, всасывая ее в свой рот в грязном поцелуе.
— Наша история действительно заканчивается счастливым концом.