Дадли. Не сыграть ли нам в…

Woolfo

Хоть и с запозданием, мы, то есть только волшебники, в полночь сожгли принесенное девушками йольское бревно и такого результата даже я не ожидал. Обычно мы делали это на Гриммо двенадцать, и подпитка была в основном направленна на других и при этом в основном окрашенная в энергию их рода. Сейчас же во всех волшебников хлынула чистая энергия, разлитая в окружении и я сразу заметил разницу. Она была похожа на мою энергию, и так же когда я сливал ауры с девушками, эта энергия не только наполнила людей, но и почистила их.

Моих

объемов не хватало на такое сильное наполнение, да я к тому же старался делать это мягко, доясь навредить. С Гарри же я вообще не работал, так как обмен энергиями был похож на интимную близость, не считая случая когда я удалял метку с Люциуса, так как там я подавлял своей энергией, не растворяя ее и не забирал чужую. В итоге, видимые ауры волшебников не были темными изначально, но даже так они посветлели на несколько тонов. Единственный кто не очистился, это был я, так как только тогда я понял, что моя энергия похожа на природную, и она просто растворяет в себе чужую. Зато я, как и все хоть и на немного увеличил свой объем. После мы вернулись к родителям и провели время уже все вместе.

На следующий день, прихватив с собой простые игры, мы всей компанией отправились в гости к Малфоям, так как у них был самый большой дом способный уместить всех нас. Нарцисса с Драко уже научились переключаться на простецкое поведение, когда оставались среди своих, а вот для Люциуса это оказалось тяжело. Мы никого не отпускали по делам из нашей компании, так как все дела по дому могли сделать домовые и еще они приносили нам напитки с закусками, а взрослым еще и горячительное.

Гарри впервые познакомился с моей крестницей и недавно появившейся сестрой Доры. После мы вернулись ко мне и стали учить кузена, как и обещали. Я в основном занимался с ним теорией, помогая с заданиями, а Белла хорошо преподавала практику. Гарри за это время узнал много нового и не только по учебе, но и об историях, которые крутятся вокруг него.

Так же я рассказал о том, что в Хогвартсе главный директор, и никто не имеет права издавать посторонние указы. Тут не нужно быть гением, чтобы понять, что Дамблдору это почему-то выгодно, а раз так, то я посоветовал ему продолжать свою деятельность, но назваться Отрядом Дамблдора. Разъяснив, зачем это нужно, я так же объяснил, что не стоит бодаться с Амбридж, а если это делать, то не подставлять других.

После одной из тренировок Гарри, ко мне вечером зашла Белла и не для того, о чем я вначале подумал.

— Знаешь, тренируя твоего брата, я вспомнила про своего.

Начала она разговор, но уже после наших упражнений и лежа у меня в объятьях.

— Я с ним общалась, когда тот был еще ребенком. В нем уже тогда присутствовал бунтарский дух, но когда он связался с новыми дружками, то вообще отбился от рук. Сейчас я его немного понимаю, но даже так, мне неприятны его дальнейшие действия. Я бы хотела с ним поговорить и узнать, почему он предал самых близких

к нему людей и поверил совершенно чужим.

— Если ты этого хочешь, то мы можем наведаться к нему в гости. Я в принципе догадываюсь о причинах, но можно узнать из первоисточника.

— Догадываешься?

— Да, тут так же как с Гарри. Дома одни правила и злые взрослые, а в школе всепрощающий дедушка и полная свобода. За все их проделки их, мягко говоря, должны были исключить, но максимум журили и отпускали искать новые приключения.

— Тут любой бы был лоялен к школе и теперь понятно почему так отреагировал твой кузен, когда ты сказал, что директор виноват в том что твориться в школе.

— Пришлось даже напомнить ему, что он не сможет поговорить с Дамблдором, так как давал клятву. Хорошо, что еще согласился сам присмотреться и почитать правила.

На следующий день мы пошли в Азкабан. Дементоры были нам не страшны, но чтобы не поднимать суматоху, мы проникли тайно и повесили защиту на камеру. Внутри находился Сириус в своей звериной форме, но даже когда мы появились перед ним, и сообщила, что знаем, кто он такой, даже тогда, он не вернул себе человеческий вид.

— Не понимаю, почему он не хочет поговорить с нами.

— А я кажется догадываюсь.

— Правда, и что же с ним?

— Помнишь, ты говорил мне, что кузен является крестным для Гарри, так вот это накладывает на него некоторые обязательства.

— Это какие?

— Ничего сложного, но он должен по мере сил помогать крестнику и участвовать в его воспитании.

— Но он не может делать это, сидя в тюрьме.

— Да он уже тут настолько исхудал, что прутья решетки для него как входная дверь в Хогвартсе.

— Ну да, сбежать ему отсюда было бы легко, но к чуму ты клонишь.

— Как я сказала, у него есть обязанности, и он их не выполняет, хотя и может. Я знаю, что после смерти родителей Гарри, одним из первых, появившихся в доме, был Сириус и что он не позаботился о ребенке, а побежал мстить.

— Тут его глупость я оправдывать даже не собираюсь.

— Наверное, уже тогда он получил какое-нибудь проклятье, но это не все. После ты отдал ему в лапы этого предателя, и мстить уже было некому, но братец продолжил сидеть в тюрьме.

— Я хорошо помню, что он был счастлив тогда и просто лег спать.

— Думаю, он получил еще одно проклятье за бездействие и теперь застрял в этой форме.

— То есть, можно сказать, Сириус погиб и остался только пес Бродяга?

— Может он, когда-нибудь искупит свой грех, но сидя тут он ничего не сделает.

— Значит, мы его забираем отсюда, но что дальше?

— Пусть выполняет свою основную обязанность, раз не сумел сделать это человеком, то будет делать собакой.

— А он не покусает Гарри, а то вон как на нас смотрит зло.

— Видимо что-то человеческое в нем осталось, раз так реагирует на меня.