Далекая звезда
Шрифт:
— Астрид, у меня очень традиционная семья. Все ее члены в полной мере понимают и принимают обязательства, которые накладывает на них этот статус. Моя прекрасная невеста — не исключение. Ее вполне устраивает роль единственной невестки такой семьи. Иначе она не приняла бы мое предложение. Но ей пока ещё сложно привыкнуть к некоторым новым правилам ее жизни.
Я, находясь под впечатлением от просмотренных фильмов, спросила Лейлу, почему нельзя убрать домашнее насилие из жизни общества? Она долго молчала, сидя на краю моей постели. Наверное, подбирала слова, а потом начала говорить.
Из ее рассказа я узнала,
И то, что это самый распространенный вариант домашнего насилия. Там каждый из акторов является и агрессором, и жертвой. Не одновременно, разумеется. Люди словно бы играют в мяч, перекидывая друг другу эти роли. Они не хотят ничего менять, их все устраивает. Им нравится причинять боль и страдать. Можно оградить насильника от жертвы. Но как оградить человека от самого себя? Сама попытка заставить человека пересобрать свою личность, изменив в себе все: взгляды, поведение и привычки, является беспрецедентным актом насилия.
Бывает и другое насилие, где роли постоянны. Но в плане права общественного вмешательства в эти отношения, ситуации не менее сложная. О том, что насилие, совершаемое «близким» человеком, слишком сильно диссонирует в твоей голове с ожиданиями и верой, что он или она не может намеренно причинить тебе вред. И ты начинаешь думать, будто бы не так поняла происходящее, или искать оправдания агрессору. Этому весьма способствует вера в справедливый мир. Ведь если люди в жизни получают то, что заслуживают, значит, физическое и эмоциональное насилие ты чем-то "заслужила". Постепенно жертва начинает считать это не просто нормальным, но и правильным. Люди не идеальны. Мы часто ошибаемся или делаем что-то не так. Но не все готовы это принимать. И совершенно иррациональная вина за собственное несовершенство лучше любого адвоката оправдывает агрессора, вручая ему даже не право, а святую обязанность наказывать жертву от лица вселенной или бога. В зависимости от представлений об устройстве мира и его законах, которые могут весьма отличаться от уголовного кодекса. С агрессора снимается вина за происходящее. Ведь в таком случае не он бьёт свою жену, потому что ему нравится причинять боль, а сама вселенная наказывает женщину за… все, что угодно, от негативных мыслей до недостаточной привлекательности. Часто сил или желание что-то менять у тех, кто вовлечен в такие отношения, просто, нет. И посторонние, если они попытаются вмешаться в конфликт могут столкнуться с сопротивлением или даже яростью всех участников этой бытовой драмы.
Я в очередной раз подумала, насколько же проще было в клинике. Там все эти сложные отношения между людьми были теорией, а здесь…
— Согласие на предложение руки и сердца может быть продиктовано любовью, — сама понимаю, что мои доводы звучат совершенно по-детски. — А не тем, что девушку устраивает ее роль в семье будущего мужа. Любовь, говорят, бывает зла.
— Терранке не понять нашу культуру, — в голосе Наны читалось совершенно неадекватная вера в собственную интеллектуальную исключительность.
Интересно, такая заносчивость и самолюбование является следствием комплекса неполноценности или умственной отсталости? Хотя, возможно, тут все вместе. Общий аттестационный бал является открытой информацией. И я, признаюсь, не удержалась — посмотрела. У бывшей подружки Каи он был в три раза ниже моего.
Видимо, скепсис на моем лице все же, проявился, несмотря на все мои попытки удержать вежливо-нейтральное выражение. Она вспыхнула, но постаралась сдержаться. Наверное, ей бы удалось взять себя в руки, если бы не Каи. У него в стрессовых ситуациях просыпается необъяснимая потребность в тактильном контакте. Его так и тянет обниматься. Со стороны это кажется милым приливом нежности. А я себя чувствую огромной плюшевой игрушкой.
Но вспышку ярости спровоцировало даже не это, а то, что Каи поцеловал меня в висок. Я даже это мгновение уловила, когда контроль ей отказал.
— Терранцы любят рассуждать о традиционных ценностях и крепких семьях. Но ваша истинная традиция — разводы и брошенные дети. Матерей-одиночек в два раза больше, чем женщин в браке. А отцы, которые не желают даже видеть своих детей — норма. Вам ли не знать, что из себя представляют типичные терранские родители. Сколько раз они навестили вас в больнице за все эти годы? Десять наберётся?
Наверное, она хотела ударить по больному. И лет пять назад у нее бы это получилось. Но не сейчас.
— Вряд ли. Но с чего вдруг у вас проснулся такой бурный интерес к моей персоне, Лера Пао? Мы же с вами едва знакомы.
— Вы мне совершенно не интересны.
— Тогда к чему эти бестактные вопросы и неприкрытая враждебность?
— Астрид, простите, — очаровательно улыбался Лиран. — Моя невеста, просто, устала. Подготовка к свадьбе почти полностью лежит на ее плечах, а это невероятно утомительно.
— А я думаю, что дело не в усталости. Она ревнует.
— Давайте сделаем вид, что объектом этого страстного чувства стал я, — с некоторой прохладой ответил мужчина, сильно сжимая запястье невесты. — Любой, даже крошечный, скандал, в котором будет замешана моя семья, может повредить работе "Сейэри". Мне бы этого не хотелось.
И вот что интересно. Нана искривила губы в капризной гримасе, показывая, что ей больно, но вырваться из жёсткого захвата жениха даже не попыталась. Лишь притихла, прикидываясь, что испугалась.
На самом деле страха в ее глазах не было. Лишь торжество от того, что всеобщее внимание сконцентрировалось на ней, хотя она и пыталась прикинуться испуганной.
Уж в чем-чем, а в страхе я разбираюсь неплохо. В клинике этого было хоть отбавляй. У него есть тона и оттенки. Страх неизвестности отличается от страха боли, которую ты уже пережил. И уж точно его невозможно спутать с имитацией. Детей, которые ныли о том, как они боятся врачей, чтобы родители купили им игрушку или конфету, я видела достаточно.
— Астра, пойдем, — сказал Каи мне на ухо. Ему было явно некомфортно от всей этой ситуации.
— А кого ещё может ревновать ваша невеста? — Невинно хлопать глазками меня Лейла учила. — Вы сегодня уделяете мне непозволительно много внимания. Думаю, дело именно в этом. Лера Пао, я ведь права? Но вам не стоит беспокоиться нас с ним связывает лишь один общий интерес — благотворительность.
Да, это провокация. Однако она уже достала, честное слово.
— Вы много не знаете, — коброй прошипела красотка. — О своем спутнике.