Далекие часы
Шрифт:
Котел! Ну конечно. Она определенно слышала, как Саффи толковала о котлах и стирке, аккурат перед жалобами на пятна, которые невозможно отстирать, и лекцией о преступной небрежности Перси. Перси поспешила к плите, заглянула в большой стальной бак, и вуаля! Какое облегчение — брюки!
Она с усмешкой выудила мокрую форму, покрутила ее взад и вперед в поисках сморщенных карманов и запустила руку сначала в один, потом во второй… Краски мгновенно схлынули с ее лица: карманы были пустыми. Письмо исчезло.
Снова шум наверху: опять шаги; Саффи расхаживает взад и вперед. Перси тихо выругалась, в
Шаги приближались. Стук. Шаги изменили направление. Перси напряглась еще больше. Кто-то у двери?
Тишина. А главное, Саффи не зовет ее. Это значит, что никто не стучал, ведь как только явятся гости, отсутствие Перси перестанет быть терпимым.
Возможно, снова ставня; она всего лишь легонько пристукнула ее на место маленьким ключом — без набора инструментов большего не сделать, — а снаружи по-прежнему завывает ветер. Еще один пункт в списке завтрашнего ремонта.
Перси глубоко вдохнула и разочарованно выдохнула. Она проследила, как брюки снова погрузились в котел. Дело было после восьми, Юнипер уже опаздывала, письмо могло быть где угодно. Что, если… она воспряла духом… что, если Саффи выбросила его в мусорное ведро? В конце концов, оно было порвано; возможно, письмо уже сгорело, от него остался лишь пепел в Агге?
Больше Перси ничего не могла поделать, разве только прочесать весь дом или прямо спросить Саффи, что случилось с письмом… она содрогнулась при одной мысли об этом. А значит, с тем же успехом можно вернуться наверх и ждать Юнипер.
Раздался оглушительный раскат грома, настолько громкий, что Перси поежилась, хотя находилась глубоко в чреве дома. За ним последовал новый звук, тише и ближе. Возможно, снаружи, как будто кто-то скребется в стену и время от времени молотит в нее в поисках задней двери.
Как раз пора приехать гостю Юнипер.
Тут Перси пришло в голову, что человек, незнакомый с замком, прибывший поздним вечером, в пору затемнения, посреди кошмарной грозы, может искать вход не только у парадной двери. Хотя вероятность подобного была невелика, Перси сразу поняла, что обязана проверить. Она не вправе оставлять его бродить снаружи.
Поджав губы, она в последний раз оглядела кухню… сухие продукты на стойке, смятое кухонное полотенце, крышка кастрюли — ничего даже отдаленно напоминающего кучку рваной бумаги… затем вынула фонарик на батарейках из аварийного набора, накинула макинтош поверх платья и отворила заднюю дверь.
Юнипер опаздывала почти на два часа, и Саффи начала всерьез волноваться. Разумеется, она понимала, что все дело в задержке на железной дороге, проколотой шине автобуса, заставе, чем-то совершенно обыденном, и уж точно никакие вражеские самолеты не осложнят все дело в такую дождливую ночь; тем не менее здравый смысл не мог унять тревоги старшей сестры. Пока Юнипер не войдет в переднюю дверь, целая и невредимая, значительная часть разума Саффи будет скована страхом.
Покусывая нижнюю губу, она задумалась, какие новости принесет с собой малышка сестра, когда наконец переступит порог. Саффи верила себе, когда убеждала Перси, что Юнипер не помолвлена и не собирается замуж, действительно верила, но с тех пор, как
После этого кусочки мозаики быстро встали на место. А зачем еще Юнипер просить переделать платье? Не для такого ординарного события, как ужин, а для свадьбы. Ее собственной свадьбы с этим Томасом Кэвиллом, который приедет сегодня, чтобы познакомиться с ними. С мужчиной, о котором они ничего не знали до настоящего времени. Более того, их познания о нем до сих пор ограничивались письмом, в котором Юнипер извещала, что пригласила его на ужин. Они познакомились во время воздушного налета, он был учителем и писателем, у них имеется общий друг. Саффи напрягла мозги, вспоминая остальное: точные слова, которые использовала Юнипер, обороты, которые оставили у них впечатление, что упомянутый джентльмен неведомым образом спас жизнь их сестры. Они сочинили эту подробность? Или это очередная талантливая выдумка Юнипер, завитушка, призванная вызвать их симпатию?
Еще немного подробностей о нем содержалось в дневнике, но эти сведения были не биографическими. На бумаге были запечатлены чувства, желания, томления взрослой женщины. Женщины, которую Саффи не узнавала, перед которой робела; женщины, которая становилась земной. И если даже Саффи было сложно смириться с таким превращением, то Перси тем более придется очень долго убеждать. Для Перси Юнипер навсегда останется крошкой сестрой, появившейся, когда они почти уже выросли, маленькой девочкой, которую нужно баловать и оберегать. Которую легко ободрить и заполучить на свою сторону простым пакетом сластей.
Саффи улыбнулась с печальной нежностью к своей консервативной сестре-близнецу, которая, несомненно, даже в эту минуту собирается с духом, чтобы соблюсти условия отца. Бедная, милая Перси: во многом на редкость смышленая, отважная и добрая, крепкая как сталь, и все же неспособная освободиться от несбыточных папиных пожеланий. Саффи поступила умнее; она давным-давно оставила попытки ублажить Его Величество.
Она поежилась от внезапного холода и потерла ладони друг о друга. Затем скрестила руки на груди в надежде найти в них опору. Саффи должна быть сильной ради Юнипер; теперь ее очередь. Ведь она в отличие от Перси способна понять бремя романтической страсти…
Распахнулась дверь, и вошла Перси; дверь за ее спиной захлопнуло сквозняком.
— Льет как из ведра. — Перси поймала каплю с кончика носа, с подбородка, встряхнула мокрыми волосами. — Я слышала здесь шум. Раньше.
Саффи заморгала, крайне озадаченная, и машинально ответила:
— Это ставня. По-моему, я починила ее, хотя, конечно, я не мастер обращения с инструментами… Перси, где тебя носило?
И что она там делала? Глаза Саффи широко распахнулись, когда она увидела промокшее, грязное платье сестры и… неужели это листья в волосах?