Далекие странники
Шрифт:
? «Издеваться над лысым перед монахом» (???????) — выражение описывает откровенную грубость человека.
? «Я жалею, что встретил тебя слишком поздно» (????) — идиома, означающая «при встрече ненавижу опоздание».
Том 2. Глава 30. Дождливая ночь
Раскрыв один зонт и прижав другой к груди, Гу Сян вышла за ворота. Расшитые туфельки скользили по мокрой брусчатке, забрызгивая подол юбки. Когда резкий порыв холодного ветра пробрал девушку до костей, она почувствовала себя самым преданным и самоотверженным человеком
Подняв взгляд, Гу Сян всмотрелась в пелену дождя и различила одинокий силуэт мужчины, бредущего со склонённой головой.
Одежда Вэнь Кэсина находилась в полнейшем беспорядке, ткань промокла до нитки и прилипла к телу, но, судя по отрешённому лицу, ему не было дела до собственного потрёпанного вида.
— Господин! — позвала Гу Сян и бросилась на помощь.
Вэнь Кэсин не обернулся на оклик, но остановился, дав возможность нагнать себя. Гу Сян подбежала, протянула второй зонт и подумала, что борьба с ненастьем того не стоила. Зная своего господина, по одному взгляду она определила, что тот предавался непристойным занятиям в неприличном заведении. Поджав губы, Гу Сян несколько неодобрительно поинтересовалась:
— Господин, вы ходили развлекаться?
Вэнь Кэсин открыл зонт, сделал несколько шагов и тихо ответил:
— Сражаться.
— В постели? — рефлекторно ляпнула Гу Сян.
Вэнь Кэсин обернулся и впился в неё взглядом. Гу Сян с притворным укором пошлёпала себя по губам:
— Ах, глупый, глупый рот, зачем ты сказал правду? Ох, болтливый язык! Как вы смеете утверждать, будто солнце встаёт на востоке, даже если видели это бессчётное количество раз…
— А-Сян! — Вэнь Кэсин резко оборвал шутку, не разделив веселья.
Гу Сян моргнула. Дождь превратился в ливень, из-за потоков воды она плохо различала выражение лица Вэнь Кэсина. Тот надолго замолчал, а затем опустил глаза и еле слышно проронил:
— Он сказал… Он умирает…
— Что? — непонимающе вытаращилась Гу Сян. — Кто умирает?
— Чжоу Сюй.
Вэнь Кэсин прервался, либо давая себе возможность совладать с эмоциями, либо ожидая, когда Гу Сян осознает услышанное. А затем зашагал вперёд и продолжил обыденным тоном:
— Я знал, что он нездоров, но не думал, что проблема серьёзная. Он так резво прыгал, будто это сущий пустяк! А сегодня выяснилось, что его травмы неизлечимы, и жить ему осталось всего ничего. Услышав это, я убедился в том, кто он такой… Ха! Догадайся я с самого начала, ни за что не увязался бы за ним!
Гу Сян широко распахнула глаза. Казалось, ей было трудно осмыслить новости. После долгого молчания она спросила, запинаясь:
— Вы про Ч-чжоу Сюя?
— Да, — почти шёпотом подтвердил Вэнь Кэсин. — У меня мелькало подозрение, что он из Тяньчуана, но я отмёл этот вариант как невозможный. Тяньчуан нельзя покинуть, не получив гвозди «семи отверстий на три осени»! Это наказание лишает боевых навыков и всех шести чувств. Человек становится пустоголовым калекой, который хранит секреты лучше мертвеца. Наблюдая за Чжоу Сюем, я был уверен — вбив в себя все гвозди, невозможно двигаться так свободно… Сегодня кое-кто помог мне понять, что Чжоу Сюй использовал особый метод, ослабляющий действие
Ошеломлённая Гу Сян слушала, едва осмеливаясь дышать.
— Господин… Откуда вы столько знаете?
— Я? —странно усмехнулся Вэнь Кэсин. — Дожил бы я до сегодняшнего дня, если бы не знал больше, чем следует?
Гу Сян немного помялась и неуверенно продолжила:
— Значит ли это… что Чжоу Сюй, он…
— Однажды я видел человека, покинувшего Тяньчуан, — голос Вэнь Кэсина дрогнул. — Никому раньше не удавалось избежать превращения в живого мертвеца после вбивания седьмого гвоздя. Но Чжоу Сюй стал исключением. Полагаю, он был по меньшей мере вторым человеком в Тяньчуане, а то и первым…
— Если он был главным, с какой стати ему беж… — Гу Сян поглядела на своего господина и осеклась на полуслове, осенённая внезапной догадкой.
Вэнь Кэсин пошёл быстрее, будто хотел оставить что-то как можно дальше позади. Миниатюрная Гу Сян поспевала за ним только вприпрыжку. Видя, что её хозяин всё больше ускоряет шаг, девушка осторожно нарушила молчание:
— Господин, вам грустно?
Не оборачиваясь, Вэнь Кэсин натянуто отозвался:
— С чего бы мне грустить?
Поразмыслив, Гу Сян не придумала веской причины. Вэнь Кэсин усмехнулся и заскользил вперёд ещё стремительнее, почти не касаясь земли.
— Из-за маски я даже не могу быть уверен в его красоте… Кроме того, в любовниках я предпочитаю утончённую мягкость и нежность. Поэтому, окажись он и в самом деле красив, он не в моем вкусе.
Гу Сян тем временем уже переключилась на цингун, пытаясь догнать Вэнь Кэсина.
— Господин! Разве вы не говорили всегда, что вам нравятся высокие, с узкой талией и прекрасными лопатками…
— Ты неверно запомнила, — отрезал тот и пробормотал, словно оправдываясь перед самим собой: — Я просто сочувствую… Я чувствую, что мы товарищи по несчастью…[202] А-Сян, перестань меня преследовать!
— А? — только и успела выдохнуть девушка.
Силуэт Вэнь Кэсина мелькнул у неё перед глазами и начал стремительно отдаляться. Гу Сян осталось лишь с досадой выпалить вдогонку:
— Почему, господин? Что я сделала не так на этот раз?!
Вэнь Кэсин уже скрылся за маревом дождя, но его слова отчётливо прозвучали в ушах Гу Сян:
— Слишком много болтаешь.
Оставшись одна, девушка раздражённо топнула ногой и сердито крикнула в никуда:
— Вот и вся благодарность!
Но потом Гу Сян поглядела вслед исчезнувшему Вэнь Кэсину, и будто вновь увидела его образ: промокшая спина, напряжённые плечи, жёсткая осанка, летящие шаги под дождём и нежелание замедлиться ни на секунду. Вэнь Кэсин не смотрел по сторонам, поскольку давно уже шёл в одиночестве и никого не ждал.
Гу Сян стало немного жаль его.
Найти наконец кого-то, будь то товарищ по несчастью или ещё кто… И узнать, что этот человек подобен мерцающему пламени свечи, что вот-вот погаснет.[203] Три года — короткий срок! Мимолётный прохожий мелькнёт ненадолго и пропадёт навсегда.