Далёкий Друг
Шрифт:
– Прощай, Друг, ты себе и представить не можешь, насколько стал мне близок, – в голове тают его последние фразы. – Я буду помнить наши разговоры всегда. Вечно. Кто знает, когда я приму решение о дальнейшем? Остаётся только надеяться, что когда-нибудь или даже где-нибудь мы встретимся…
Схлынули краски с умытого дождём мира. На секунду в сознание приходит серость, но только на секунду. Яркое солнце, искрясь мириадами лучей в каплях воды, одевает день радужной тканью. Прощаться с друзьями всегда тяжело, особенно если человек тебе по-настоящему близок. В нашем случае дружба действительно фантастическая: она даже не имеет чётко выраженного временного значения. Слияние
Ноги сами несут к холодильнику. Плоская бутылка дорогого коньяка на воздухе быстро запотевает. Крохотные капельки влаги сбегают вниз по гладкому стеклу, набирая силу и объём. Достаю из самого дальнего угла сверкающей хрусталём и никелем горки заветный гранёный стакан. Он дорог мне как память о бесчисленных кутежах молодости, и я замечаю, что любой напиток в нём всегда вкуснее и ароматнее эталонного в бокале. Золотистая жидкость вязкой струйкой наливается по самую рубочку. С треском рвётся фольга на плитке горького шоколада.
– За нас! – лучший тост всех времён и народов.
Алкоголь чуть смягчает горечь утраты и придаёт живость мыслям. Они словно стадо баранов жались от дождя к скале, а сейчас, расправив крылья, разлетаются по голове.
К обеду бутылка заметно пустеет, и наваливается голод. Причём такой, как будто я не ел по меньшей мере пару суток. Кидаю в микроволновку несколько котлет и на гарнир заливаю кипятком «Биг-Ланч». Ещё вчера терпеть не мог эту пищу корейских богов, а сегодня от её вида буквально засосало под ложечкой. Машинально бросаю в рот куски, а думаю о другом. Оставшиеся капли спиртного говорят последнее «прости» и выключают сознание. Тяжёлая голова падает неподалёку от недоеденных котлет…
Просыпаюсь свеженький, как огурчик. Хандра бежит прочь, мышцы наливаются силой, и настроение позволяет просто жить. Несколько звонков на работу, пара советов замам. Думаю, не бросить ли сопли и не заняться ли делом? Но ехать сейчас в офис уже нет никакого смысла.
Набросив пиджак, спускаюсь во двор. Воздух чистый и влажный. Дышится легко и свободно. Пичуги облепляют ветки старой вишни и вовсю ведут серьёзный разговор. Их мелодичные трели приносят радость душе.
– Присаживайся, Виталий Николаевич. – Соседка тётя Клава протирает тряпочкой доску скамейки.
– Спасибо. Я закурю?
– Кури, милок, кури. Отдыхаешь сегодня?
– Решил отоспаться, мне же проще, сам себе хозяин. С другой стороны – как потопаешь, так и полопаешь.
– Везде проблем хватает… Но ты погляди, как чудесен день! Ради этой картинки стоит взять отгул, – говорит тётя Клава.
Никогда не замечал за ней поэтических склонностей. Поговорили ни о чём. Я сходил до ларька и прикупил пару пачек сигарет, только для того чтобы не сидеть на месте. Во дворе пока пусто, но ещё немного, и с работы начнут возвращаться самые первые труженики. Пора. Поднимаюсь к себе, решив хотя бы чуть прибрать следы борьбы с трезвостью. Уборка занимает много времени, и семейство я встречаю с веником в руке.
За ужином рассказываю семейству, что Друг ушёл. Ушёл навсегда, причём не из жизни – из времени. Достаю отвёртку и, не особо церемонясь, разбираю аппарат. В ведро летят сверкающие хромом детали, на дне покоятся золотистые платы, и вскоре в руках остаётся только кристалл.
– Прибор больше не нужен. А камень пусть останется как память. Сделаю кольцо, я ведь так и хотел вначале.
– А может быть, ещё встретитесь? – подаёт голос Женька. – Рано ломать?
– Нет. Отец прав. Останется только память, –
Глава 46
С тех памятных событий прошёл год. Это было не самое простое время в моей жизни. Тем не менее результаты достойны упоминания. Самое главное: стало спокойно жить. Бывшие враги потеряли актуальность, как говорится – иных уж нет, а те далече. Дни под завязку заполнены работой, а вот вечерами иногда накатывает тоска. Всё-таки было интересно обрести, пусть на время, сверхчувствительность и скорость мышления. Я грущу по пропавшим возможностям. Кроме того, несмотря на краткость сеансов, мой большой Друг стал близок по духу и его очень не хватает. Остались лишь воспоминания о неведомых мирах, чудных формах жизни и странном социуме бестелесных интеллектов. Я часто рассказываю о своих путешествиях, и всякий раз в тему добавляются новые краски, а небольшие штришки дописывают совершенную картину. Моё семейство с почтением относится к Далёкому Другу и никогда не позволяет ироничных высказываний в его адрес, хотя эти слишком уж фантастические истории вызывают лёгкое недоверие. Это не обижает: сложно принять то, чего не видел.
На стене моего рабочего кабинета висит фантастический пейзаж, за приличные деньги выполненный местным «Суриковым». Огромная планета с гигантскими вершинами, сверкающими изумрудными шапками вечных льдов в лучах зелёного солнца. И среди каменного хаоса – белёсые шары. На взгляд постороннего человека – сказка. Только не для меня. Это – память о Друге. Я сознаю всё, что он вложил в мой мозг, но сейчас многое без его помощи не разобрать. Так уж устроен мир, что воспоминания о друзьях значимая часть нашей духовной составляющей.
Фирма уверенно держится на плаву. Стоит сделать ещё пару шагов, и заветная ранее мечта попасть в списки богатеев может стать реальностью. Вот только есть ли смысл хватать за хвост синюю птицу финансовых удач? Много денег – пропасть проблем. Сейчас денежная сторона моей жизни вполне приемлема, а при незначительном увеличении основного капитала всё может измениться, причём не в лучшую сторону. Завистников и так хоть отбавляй, а если перейти в разряд олигархов, то эта пока тихо завидующая компания моментально превратится во врагов. Но не это главное.
Основная причина нежелания смотреть на мир с глянцевой обложки проста и непонятна для основной «россиянской» массы: я хочу иметь друзей. Друзей настоящих, а не временных партнёров по бизнесу, не лижущих задницу в надежде на подачку полуинтеллигентных созданий. Статус богатого человека ограничен жёсткими рамками. Это и отношение с простыми смертными, и постоянное накачивание деньгами тонкой прослойки государственных служащих. К числу ограничений относится и выбор знакомств. Мне могут возразить – бред. Нет – это правда жизни! Мы общаемся с людьми своего круга, а круг этот чётко очерчен работой и увлечениями. Если продукт труда человека вещь осязаемая, то и окружение состоит из людей, а финансовые воротилы имеют итог своей работы в виде цифр на банковском счету – так откуда же у них друзья из рода человеческого? Они скорее подружатся с компьютером, ну, на худой конец, с калькулятором; правда, последнее будет считаться дурным тоном. Что скажут другие воротилы – «Калькулятор! Фи! Хотя бы с игровой приставкой!» С увлечениями – то же самое. Поэтому я, несмотря на возможности, не стал увлекаться модными ныне способами убийства свободного времени. Отметая самые заманчивые предложения, я отдыхаю по-старому: туризм, рыбалка и подобные мероприятия, связанные с природой.