Далекий мой, единственный... [«Не могу тебя забыть»]
Шрифт:
– Да я в Питере сниму номер в гостинице, помоюсь, побреюсь! – сопротивлялся Илья любому промедлению.
– Зачем тебе гостиница? – неожиданно рассмеялась Марина. – А вдруг Юльку украсть придется?
– Как это? – ошарашенно произнес Адорин.
Илья расслабился, в груди растекалось тепло от любви и благодарности к этим родным, дорогим ему людям. Да как он вообще мог сомневаться, что они не поймут?! Годами жил в глубокой убежденности, что не примут его любви! Права Марина – идиот!
– А
– А что! – рассмеялся следом за женой Игорь. – Неплохой вариант! Предлагаю за это выпить и, главное, поесть!
– Да вы что? – заражаясь их весельем, неким ухарством, приходящим после тяжелого, трудного дела, поддержал тон Илья. – Юльку – и украсть! Она же орать будет на весь Питер!
– Обсудим варианты! – хохоча, предложил Игорь.
Он встал и начал помогать Марине накрывать на стол.
– Может, кляп? – спросил Игорь.
– Или скотч! – подхватила Марина.
Они долго сидели за столом, разговаривали, смеялись. Марина накормила Адорина горячим вкуснейшим ужином, как на убой, и его разморило, повело от тепла.
Илья улегся на Юлькиной постели и улыбался, вдыхая ее запах, еле уловимый.
Но рано утром ему уехать не удалось, пришлось срочно решать дела с Морозовым.
Адорин давно уже стал партнером и соратником Алексея, у них сложился прочный союз двух глубоко уважающих друг друга людей.
Илья приехал утром домой переодеться, принять душ, побриться, собрать вещи. Он решил ехать на машине, сам. Джип свой Илья любил, и дорогу любил, но, посмеиваясь про себя, думал, что не поехал бы, однако ж Расковы заронили мысль – а вдруг действительно придется хватать Юльку в охапку и уматывать по-быстрому, мало ли? Умом он понимал, что ничего такого не сделает, но все же, а вдруг…
От этих мыслей его отвлек Морозов, который долго и громко ругался в трубку, не выбирая выражений, описывая, кто Адорин после того, как пропал на полсуток!
– Не ори! Я женюсь, Морозов!
– Прямо сейчас? – ехидно поинтересовался Лешка. – Или все же успеешь на подписание контракта?
– Прямо сейчас не получится, сначала надо невесту уговорить!
– Бог в помощь! Появись на пару часов, введи меня в подробности сделки и мотай – уговаривай, женись!
– Ладно, сейчас приеду, – сказал Илья, понимая, что нельзя, конечно, так вот бросать дела и подставлять Алексея.
– Я что-то не пойму, – спросил Морозов, успокоившись, – неужели Анна не согласилась сразу и ее надо уговаривать?
– Это не Анна, – усмехнулся Илья.
– О как! – поразился Лешка. – А кто?
– Ну вот если уговорю, узнаешь!
Адорин приехал
Нужны цветы, обязательно, решил Илья. Он поколесил по улицам, поспрашивал редких прохожих и таки нашел на вокзале круглосуточный цветочный павильон. Не считая, взял из ведерка все, сколько было, алые розы и не глядя рассчитался.
В подъезде старого дома, где на верхнем этаже находилась квартира, в которой жила Юлька, не имелось лифта. Поднимаясь по лестнице, с каждой ступенькой Илья волновался все сильнее. И то, что казалось в Москве естественным и простым – приеду, объясню, попрошу прощения, уговорю, – становилось с приближением к заветной двери все более нереальным и сложным.
Что и как ей объяснить? Где найти правильные слова? Как убедить и попросить прощения?
Илья смотрел на высокую двустворчатую дверь.
Букет ему мешал.
Он поставил его на пол, прислонив головками цветов к одной из дверных створок, которая не открывалась. И решился! Вот сейчас он ее увидит и поймет, что надо сказать!
И нажал кнопку звонка.
ЮЛЯ
После Нового года Кирилл к разговору о своих чувствах к Юльке не возвращался. Сказал только безапелляционным тоном:
– Даже не вздумай искать квартиру и уходить из дома! Ты здесь живешь, и все!
«Ну и ладно!» – решила Юлька.
Юлька давно не виделась с Карелией, – они с мужем уезжали куда-то за границу, а как только вернулись, Кара позвонила и предложила встретиться, пройтись, посидеть в кафе и поговорить.
Они сидели в кафе, болтали – Юлька жаловалась, что совсем ей скучно без работы, Кара рассказывала про поездку. И вдруг неожиданно, прервав себя, произнесла:
– Ты знаешь, я смотрю на тебя и понимаю: ты живешь, словно время пережидаешь. Надо определиться – если ты решила оставить все в прошлом, значит, начинай новую жизнь.
И потребовала от Юльки обещания, что она сядет и разберется наконец со своими чувствами и желаниями. Напишет все на бумаге, переосмыслит и будет строить новую жизнь.
Юлька промучилась весь день. Сначала пыталась что-то писать, но бросила, потому что получалось плохо.
Воспоминания, спровоцированные попыткой что-то понять в себе, излить душу на бумаге, выскочили, как черт из табакерки, и проходили через нее, текли, не кусками и событиями, а стройным, последовательным фильмом, начиная с того дня, когда она первый раз увидела Илью. И старательные Юлькины попытки засунуть их обратно, туда, где они сидели до сих пор и не рыпались, не увенчались успехом.