Далекий шанс
Шрифт:
— Как я понимаю, теперь, когда Конлиз потратился на убийцу, он не успокоиться до тех пор, пока не отобьёт у Сакона эти деньги обратно? — Задумчиво проговорил барон Гвинич.
— Всё верно мой господин, вы сами знаете характер этого барона. Упёртый и жадный. Как только он узнал, что баронство Саксонское начнёт приносить прибыль своему нынешнему хозяину, то сразу решил, что тот просто обязан делиться с ним. А теперь, когда он потратил свои сбережения, он точно не успокоиться.
— Плохо, мне вариант развития с четырьмя обескровленными баронствами, совсем не нужен. Что с баронством Захвил сейчас?
— Власть в свои руки взял один из дружинников, что обладал наибольшим авторитетом, участвовать в предстоящем конфликте тот не собирается, у него и внутренних проблем сейчас хватает.
— Хорошо, лучшим вариантом сейчас было бы конечно, уговорить Конлиза, чтобы тот не мутил воду. Но он слишком упёртый, и не пойдёт на это. Убирать его тоже не вариант, его баронство слишком богато и в случае его смерти ничего не изменится, сначала его дружина передерётся за место барона,
— Всё так, мой господин. — Подтвердил слова своего сюзерена Милен.
— Поэтому придётся ему помогать. Я передам казначею, чтобы тот выделял тебе средства, но имей в виду, траты должны быть в разумных пределах. И мне не нужно чтобы Конлиз выиграл конфликт максимально выгодно для себя. Идеальным вариантом будет, чтобы тот потерял достаточно дружины, чтобы успокоиться на ближайшее время и не лезть больше никуда, при этом её должно остаться достаточно, чтобы соседи не решили воспользоваться ситуацией. Лучше всего будет подкупить кого-нибудь из окружения барона Саконского, чтобы тот ударил в нужный тебе момент, но не мне тебя учить, решай сам по ситуации. На этом всё, теперь оставь меня.
— Слушаюсь. — Милен поклонился и вышел из кабинета своего господина.
Глава 12
С момента нападения на меня убийцы прошло уже два с половиной месяца. Почти всё это время я был предоставлен сам себе, потому как моего непосредственного участия в делах баронства почти не требовалось. Со всем справлялся Зак и его помощники. От меня только изредка требовалось указать ему на те или иные недочёты в работе, что он сам пропустил. Два месяца назад мастерская по производству глиняных изделий была полностью закончена и укомплектована людьми. И сейчас, количество произведённого ей товара уже позволяло собрать первый обоз на продажу. Что и радовало и расстраивало одновременно. Радовало, конечно, возможностью получить первую серьёзную прибыль со своего баронства. Огорчало же тем, что такой возможности у меня вполне может и не оказаться. Люди Зака, что обитали в баронствах моих соседей, начали докладывать о том, что у дружин баронов Брунье и Конлиза начались частые тренировки и проверки их готовности. А совсем недавно пришло донесение, что барон Брунье в сопровождении дружины отправился нанести дружеский визит своему соседу, барону Конлизу. Вроде ничего не обычного в этом известии нет, такие визиты у них происходят практически каждый месяц. Но вот только, на этот раз, проведать своего соседа барон поехал в сопровождении сорока дружинников. Понятное дело, никаких опасностей, барона Брунье не поджидало, ни в его баронстве, ни в баронстве соседа, и поэтому такое количество взятой им дружины говорило только об одном. Оба барона готовы перейти к активным действиям.
Как мы с Заком не старались предотвратить утечку информации о том, сколько глиняных изделий уже изготовлено, мои соседи всё равно узнали об этом ровно тогда, когда товара стало достаточно для отправления полного обоза.
Сам я шпионских романов никогда не читал и ничего более дельного, чем поставить двойную охрану у склада с товаром и строго наказать мастерам, не распространяться о том, сколько они произвели, я придумать не смог. По задумке, дублирующая охрана должна была сидеть в секрете и в случае если заметит кого-то, кто решит незаметно поинтересоваться содержимым склада, схватить его. К сожалению, содержимым склада так за это время никто и не поинтересовался. Это значит, или кого-то из мастеров подкупили, или кого-то из охраны, или кто-то из этих людей изначально работал на моих соперников. Чтобы вычислить это, нужен был профессионал, которого само собой взять было неоткуда. Моя же пишущаяся программа по определению правды, а также настроя собеседника, была ещё в слишком сыром состоянии и просто не могла работать детектором лжи на допросе. На два одинаковых ответа на одинаковый вопрос он чаще всего показывал разный результат. Допрашивать же с пристрастием всех подряд, в расчёте на то, что таким образом можно вычислить крота, было просто неразумно, хотя и было огромное желание, особенно после такого своевременного сбора моими противниками войск.
С другой программой, что отвечала за окружающую меня обстановку, всё было намного лучше, теперь я был почти уверен, что ко мне не сможет подкрасться никто, кто размером бы превышал обычного кота. Во всяком случае, я не знал теперь способа это сделать. Однако я не забывал, что я в мире магии и меня ещё могут поджидать множество неприятных сюрпризов исходя из этого.
Было много попыток пристроить свою интуицию к информации, получаемой от всех органов чувств, но, к сожалению, я так и не смог приблизиться к разгадке механизма, по которому она работает. Нужно было набрать больше статистики о действиях моего предчувствия в условиях, где мне действительно грозит опасность. Искусственно, к моему огорчению, такие условия спровоцировать не удавалось. Даже если я кого-то просил нападать на меня в любой неудобный для меня момент, моя интуиция практически не работала. Ощущались только какие-то слабые отголоски того, что я испытал при нападении на меня матери Черныша. Возможно, это происходило потому, что я подсознательно понимал, что нападающий не станет причинять мне смертельный вред. С хищниками, что водились в округе и которых я провоцировал на нападение, тоже ничего не выходило. Я просто не чувствовал от них опасности,
Так же во время дописывания этой программы, я так же пытался пристроить модуль, что следил бы за реакциями Черныша, который, к слову, после своего ранения, не отходил от меня ни на шаг. Что из этого получилось, сказать было сложно, слишком уж ментальные образы, которые он мне передавал, были неоднородны. Но даже если модуль в итоге окажется бесполезен, его разработка всё равно не останется для меня пустой тратой времени. Пока я над ним работал, то очень много ментально пытался общаться с Чернышом и в какой-то момент обратил внимание, что тот стал намного лучше понимать то, что я от него хочу. Да и его образы приобрели большую чёткость.
Вообще Черныш за последнее время заметно подрос и теперь на взгляд был лишь немногим меньше своей погибшей матери. После нападения на меня, он стал заметно более подозрительным, и теперь видно было, что в присутствии кого-либо в непосредственной близости от него или меня он всегда настороже. Особенно это качалось тех людей, что были редкими гостями в моём поместье, в их присутствии он вообще делал вид, что уже готов напасть. Хотя по ментальной связи такой готовности к агрессивным действиям от него не ощущалось. Может, он обозначал чужакам, что это его территория и показывал, что лучше на неё не посягать? К сожалению для Черныша, все его потуги выглядеть опасно, мало кто понимал. Кроме Зака, и нескольких его приближенных, больше никто из окружающих не знал истории о нападении на меня его матери. И то, насколько она была опасна. Поэтому все грозные шипения Черныша, вместо того, чтобы пугать людей действовали диаметрально противоположным образом. Народ только умилялся на то, как чёрный пушистый комочек пытается показать им кто тут главный. Хорошо, что гладить его никто не пытался. Я ещё, когда только заселился в поместье, запретил всем это делать. Во избежание несчастных случаев, так сказать. Объяснил я это тем, что Чернышу очень неприятно сие действо. Однако, несмотря на это, периодически находились смельчаки, что пытались нарушить мой запрет. К их счастью, Черныш только уворачивался от протянутой руки и не предпринимал больше никаких действий. Такому добродушию Черныша послужил, скорей всего, тот факт, что он подпускал к себе на расстояние вытянутой руки только тех, кто пришёл к нему с каким-нибудь угощением. Куда столько влезало в это маленькое создание, я даже представить не мог, но Черныш исправно съедал всё, что ему приносили. А приносили ему много, очень много. Больше всех в этом деле старались мои дружинники. У них, похоже, появилось негласное соревнование, суть которого была довольно проста, кто первый погладит моего питомца, тот и выиграл. Что с них взять, парни только преодолели подростковый возраст, а заняться в этих местах почти нечем, вот и придумают себе подобные развлечения.
Сами дела с моей дружиной за последние два месяца продвигались довольно хорошо. Фасил с Деором обучали и гоняли новобранцев на совесть. И тот прогресс, что я видел у бывших деревенских увальней, только убеждал меня во мнении, что эти двое стали для меня ценным приобретением. Среди моих дружинников, кстати, они за это время заработали непререкаемый авторитет, и теперь любые их приказания исполнялись, стоило только их озвучить. Единственное, что мне не нравилось в том, как они обучают моих солдат это то, что мне приходилось в течение дня, по нескольку раз вылечивать почти каждого из дружинников. Уж больно жёсткими были их тренировки. Правда я понимал, что выхода другого нет, и подобные тренировки это лучший способ выйти из конфликта с моими соседями, с наименьшими потерями. Понимали это и мои дружинники, поэтому особо и не роптали, стараясь стойко переносить все тяготы их службы. Довольно большую роль в их старании сыграли слухи о зверствах, творимых на территориях Брунье и Конлиза. Предлагая Заку подобную уловку, я не ожидал, что она принесёт такие плоды. В условиях информационного голода и невозможности достоверно проверить поступившую информацию, местные жители верили практически в любые выдумки, что скармливали им люди Зака. Я знал, ещё по книгам и массмедиа своего мира, что пропаганда это страшное оружие. Но только теперь понял, насколько оно эффективно. Самое удивительное, что в слухи о зверствах баронов верили даже те крестьяне, что перебрались к нам от этих самых баронов. Кто-то даже признавался, что сам был свидетелем того или иного ужаса, что на самом деле был придуман буквально сутки назад.
Благодаря такой вере в то, что если меня не станет, то местных жителей ждут ужасные страдания, не только выросло качество подготовки дружины, но общая производительность труда, будь то ремесленники или пахари. Даже конфликтов в баронстве почти не стало, да и те, что были, не выходили за рамки простой ругани. Люди, обьединённые общей целью, проявляли чудеса солидарности. Даже Борин поддался людским настроениям и буквально поселился в новой кузнице, посвятив всего себя изготовлению арбалетов и обмундирования для дружины. Кузнецы, приставленные к нему в качестве помощников, тоже не отставали от своего новоиспечённого начальника и выкладывались на полную. Правда в отличие от двужильного гнома, они не могли работать сутками без перерыва, и им требовался отдых. Благодаря подобным стараниям, к этому дню у моей дружины, вместе с тем, что я захватил у Захвила, было восемнадцать арбалетов. И каждый их них был довольно прилично экипирован по местным меркам. Слухи о том что гномы великолепные кузнецы были полностью подтверждены Борином. Даже из ужасного железа, при добавлении пары каких-то присадок, он делал очень хорошие изделия.