Далеко не убежишь
Шрифт:
Теперь, что касалось моего имени, у меня не было документов, подтверждающих, что я Гермиона Грейнджер. Но был паспорт на имя Луиза Сара Мичел, вот им я и могла пользоваться. Я и решила, что всем буду представляться Луизой Мичел. Поблагодарив волшебницу, я вышла из министерства магии, теперь мне оставалось одно, найти работу.
Начать я решила с гостиниц, мне всегда казалось, что все сотрудники должны говорить на английском языке. Но как оказалось, найти такую работу было не просто. Все гостиницы, где останавливались туристы из США, Канады и Австралии уже имели у себя сотрудников, которые знают английский язык, так ещё те маги, знали греческий язык, в этом
Во вторник я стала читать объявления о работе в газетах, при этом мне пришлось пользоваться словарём, что бы понять, что написано по-гречески. Вся та работа, для которой требовались знания английского или французского языков, требовало ещё и знание местного языка, а у меня его как не было, так и нет. Только изучая словарь, я поняла, какой трудный греческий язык, даже с моим умением всё учить, я всё равно быстро язык не освою. Тогда я решила, поискать работу, где требовались знания древних рун, но и тут от меня просили говорить по-гречески. К тому же, многих работодателей отпугивало то, что я была из Британии. Да, когда я говорила, что я из семьи маглов, на меня уже не смотрели волком, но всё равно напряжение ощущалось и поделать с этим было ничего нельзя. Из-за Волан-де-Морта, все будут смотреть на британцев косо.
Проведя четыре дня в безуспешном поиске работы, я вспомнила, что как никак нахожусь в Афинах. Это один из самых древних городов мира, что бы поднять себе настроение, я решила прогуляться по городу. Я ходили из храма в храм, меня потрясало их величие, как всё-таки в древности люди верили в богов и поклонялись им, приносили дары и жертвы.
Устав гулять я села в одном кафе на улице, здесь официанты хорошо понимали по-английски и спокойно принесли мне сок и сэндвич. Рядом, никого не было, пока за соседний столик не сели двое мужчин и стали говорить на моём родном языке, только я сразу поняла, что это не англичане, а американцы.
– Алекс, как тебе в Афинах? –Спросил мужчина лет сорока.
– Да, как обычно, – ответил мужчина примерно лет тридцати пяти. – Я здесь не в первый раз.
– Ты в первый раз сюда приехал работать, – странным тоном сказал друг.
– Сначала мне надо устроиться здесь, а я только дом нашёл, – уставшим тоном ответил Алекс. – Ты знаешь, что завтра прилетают дети с моей матерью, она отказалась переезжать со мной. Сказала, что только привезёт Хану и Люка, а потом сразу улетит обратно в Атланту.
– Ты так и не нашёл им няню или гувернантку? – Спросил мужчина.
– Нет, Шон, так и не нашёл, – покачал головой Алекс. – Все последние две недели, я верчусь, как белка в колесе, столько дел, уже в понедельник начинаются раскопки, дети будут здесь, а мне даже оставить их не с кем. Ты ведь знаешь, что если с Люком проблем нет, то вот Хана, – мужчина перешел на шёпот, но я всё равно услышала, что он сказал. – Она ведь волшебница.
От этих слов, я чуть не подавилась соком, поэтому не сразу услышала, что говорил Шон.
– …. Ты сам сквиб, жена у тебя была маглой и всё-таки сумела тебе родить дочь волшебницу. – Я только одного не пойму, почему твоя мама стала так плохо относиться к внукам? Ведь ещё полгода назад, когда мы виделись в Атланте, у них были хорошие отношения. Что случилось за эти шесть месяцев, что я был в ЮАР? Ты ведь мне так ничего и не объяснил.
– Хана и Люк случайно подслушали разговор матери с её подругой, миссис Стоун, – стал рассказывать
– Миссис Стоун, это та старуха, которой не понравилось, куда её посадили на свадьбе Бреда? – Спросил Шон, Алекс кивнул, а друг его засмеялся. – Ох, я как вспомню, тот скандал, особенно когда, кто-то из родственников невесты, прямо сказал миссис Стоун, что в её возрасте не стоит так переусердствовать с косметикой, только хуже получается.
– Я бы, тоже посмеялся, если бы не было так грустно, – снова вздохнул Алекс. – Вообщем Марта, пришла в гости к маме, сначала они, конечно, говорили о своей молодости, а потом стали уже обсуждать детей. И тут миссис Стоун стала хвастаться своими детьми, и внуками. Хана с Люком, мне признались, что они не специально подслушали бабушку с её гостьей, но те так громко говорили, что на улице было слышно, как раз в том месте, где они играли. После разговоров о детях Марты, она стала говорить обо мне Саманте и наших детях. Марта вспомнила всё, как мама хотела, что бы я хоть и сквиб, всё равно женился на богатой ведьме. А если я не хотел брать в жёны Сьюзен, то я мог жениться, хоть на полукровке, да хоть на волшебнице из семьи маглов. Главное, что бы она была ведьмой и тогда род наш снова будет “нормальным”, как выражалась мама. Но ты ведь знаешь, когда я познакомился с Самантой, влюбился в неё, а она в меня. Я уверен, не будь Саманта археологом, как и я, она бы, не поняла меня.
– Я помню, как Саманта относилась к магии, – улыбнулся Шон. – Мне даже кажется, что твоя покойная жена была рада, что ты вроде, как имеешь отношения к магам, но сам не колдуешь.
– Это было, поначалу, а потом она привыкла, – уверено произнёс Алекс. – Ты просто часто уезжал в свои командировки и не видел, как мы жили с женой. Так, не об этом сейчас речь, а о Марте. Миссис Стоун напомнила моей матери, как она относилась к моей жене, как терпеть её не могла и не принимала у себя дома, так же, относилась к детям, когда они родились, называла их магловское отродье. Только когда у Ханы в три года проявились магические способности, вот тут моя мама оттаяла и изменила отношение ко мне и моей семье.
– Хана и Люк всё это слышали?! – ахнул Шон и скривился в лице.
Честно говоря, мне и самой стало мерзко от слов некой миссис Стоун, она напомнила мне одну жабу. Бедные дети, лучше не иметь ни какую бабушку, чем такую.
– Хана и Люк ещё много чего слышали, – недовольным тоном снова заговорил Алекс. – Что самое ужасное, они мне сразу не рассказали об этом. Я три месяца назад вернулся домой из музея и просто заметил, что Люк зло смотрит на мою маму. Он ничего не сказал, а я решил, что мама просто наказала моего сына. Раз никто, ничего не сказал, то я и не спрашивал. Я ведь уже тогда готовился к командировке в Грецию, собирал все бумаги, проводил много времени в библиотеке. В том, что случилось, я тоже виноват, увлекся работой и не заметил, что с моими детьми происходит нечто странное, а именно их отношение к бабушке стало портиться.
Хана и Люк не сразу, но постепенно стали зло говорить с ней, а потом делать гадости, вроде невинные шутки. Положить в чай, соль вместе сахара, или расчёску клеем намазать, но постепенно, всё становилось хуже. Я возвращался домой, мама мне жаловалась на детей, самое ужасное, что она жестоко наказывала их, за хулиганство, считая, что они от рук отбились. Нет бы, сесть и поговорить с ними, но мама этого не делала. А когда я спрашивал, почему Хана и Люк так поступают, они мне говорили, что бабушка это заслужила. Я никак не мог понять, что происходит. Да тут ещё на работе, было много дел. Я понадеялся, что мама помирится с внуками, но оказалось, что она на самом деле сильно обиделась на них, за все их шутки.